«Зверь. Сохатый» — наконец дошло до меня, когда треск стал постепенно удаляться. Лось то был, а может, медведь, мы не знали, зверь так и не показался, ушел. Мы успокоились и повернулись к пленникам.
— Что стряслось, полковник? — начал Граф. — С каких делов демарш? Может, муха ночная укусила или ты решил проверить нас на вшивость? Не советую. — Тон его стал почти угрожающим. По тому, что он обращался к менту, я понял: Граф тоже въехал, откуда ветер дует. — Режим здесь устанавливаем мы. — Он сделал ударение на слове «режим», чтобы кое-что подчеркнуть и напомнить менту о его прошлом. Чисто лагерная привычка — «знай свое стойло».
Но мент не растерялся.
— Можете застрелить нас здесь, прямо здесь, — сказал он достаточно спокойно и убедительно. — Зачем нам идти восемьдесят километров, чтобы погибнуть от той же пули? Лично я не пойду, как хотите. — Он сел на землю. Сказал и сел. Я к вашим услугам, дескать. Девка и водила еще топтались, стояли подле служивого, но не садились. Возможно, хотели сбить нас с метки: «Мы не договаривались. Он сам по себе, а мы сами по себе».
Я обратился к Гене, лично к нему.
— Ты же хотел идти и дал мне слово? Так быстро передумал или попал под влияние полковника? — кивнул я на мента. — Его просьбу мы уважим прямо при вас, сейчас увидите. А вас… вас жаль.
— Конечно, некому будет нести сумку, — ядовито подколол меня мент. — Жаль! Да вы жалеете только себя!
— Погодите, товарищ подполковник, — прервал его Гена. — Складывается такое впечатление, что вы взяли нас только как заложников и носильщиков и убьете, как убили того парня. Вы ведь убили его, не отрицайте. Доберетесь до места и… Так какой же смысл идти с вами дальше? — Он замолчал.
— Я уже все ноги сбила! Не пойду! — взвизгнула девка.
— Не хрусти, овца! Ты не несешь груз, — укротил ее Граф. — А будешь много говорить, заставим нести. Тогда посмотрим, как ты запоешь, дура. Ишь, раскудахталась, курица!
— Не пойду, не заставите, — огрызнулась та.
— Тихо, тихо, господа. Сейчас разберемся, как положено, — сказал я. — Гена… Тебе я объяснил все лучше, чем остальным. И ты знаешь, что отпустить вас раньше времени мы никак не можем. Теперь о грузе… Вы что же, хотите, чтобы его несли мы? Но этот груз для вас, чтоб не голодали. А нам с ним, — я кивнул на Борю, — немного надо, самая малость. Наши руки должны быть свободны в любом случае. Что до того «парня», как ты его назвал, то он не парень, он — сука, из-за него пострадали десятки людей. Сука, Гена, сука. Срока добавляли, в крытую отправляли, ломали. Одно его слово — и человек перемолот. Ты этого не пережил, не знаешь. Короче, к нему особые счеты.
— Не объясняй им ничего! — нервно выкрикнул Граф. — Расчувствовались, мудаки! Это все твоя «политика», Михей, я тебя предупреждал, — упрекнул он меня.
— Вот я и хочу объяснить им как следует, чтобы не было недоразумений в дальнейшем, — оправдывался я.
— Объясняй, но только без антимоний. Не хотят — не надо. Выбор за ними. — Он снова достал автомат. — Сейчас можно и без глушителя обойтись, уже можно.
Я понял, что он не шутит. Граф был настроен решительно: я знал его характер, чувствовал его. Ситуация вот-вот могла выйти из-под контроля, выражаясь словами ментов. А все из-за чего? Из-за того, что они потеряли веру, веру в жизнь. На их месте я, наверное, поступал бы так же, не знаю.
Поговорив с ними десять минут, я, кажется, заставил их поверить мне. Логикой, словами, жестикуляцией. И тут я врубился, что поганый ментяра просто ленив. Да-да, он давно понял, что его дрянная жизнь никому в общем-то не нужна, но топать восемьдесят километров! Упаси боже. И он подбил на базар девку и водилу, умудрился. Итак, двое согласились идти, а служивый еще молчал.
— Послушай, Михей, — обратилась ко мне Нина, назвав по кличке, а не по имени. — Да не наглейте вы, в самом деле, понеси ты немного эту чертову сумку. Устал он, тяжело. Видно же. Куда мы денемся-то от вас? Будете идти за нами, бросить сумку на землю — дело секунды. Хоть немного, а? — попросила она. И тут же, изменив интонацию, обронила несколько слов, адресованных Графу. — А ты, — сказала девка, — не смей называть меня овцой. Понял? Я тебе не овца, придурок!
— Да? — Граф рассмеялся, нисколько не обидевшись. — А кто же ты? Жучка, воровка, босячка, кто? Назовись, будь любезна. Кто ты по жизни, вообще? Оцени себя сама, ну.
— Девушка. Я не знаю вашей дурацкой «фени»! И не хочу знать, — добавила она.
ebooksa