Всплытие невозможно

Вновь заскрипели ключи, туго пошли гайки.

– Теперь сюда они не сунутся до самого вечера. – И он с тоской во взгляде посмотрел в мутное, словно протертое мыльным раствором, стекло иллюминатора под самым потолком.

По большому счету капитан и штурман были правы. Они ошибались лишь в одном – на борту не было двух десятков «пиратов». Старлей Ким Ен Джун оставил лишь пятерых бойцов для охраны захваченного судна. В принципе он не рисковал – вряд ли бы кто-нибудь решился освободить силой заминированный и подготовленный к взрыву буксир с заложниками на борту. Но чтобы отбить у пленников охоту к освобождению, сержант всякий раз, когда шел в трюм, брал с собой трех автоматчиков, изображая массовость – мол, на палубе людей хватает.

С севера, двигаясь метрах в ста над водой, к ледокольному буксиру приближался российский гражданский вертолет. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь легкие облака, дробились в блистере. Стремительно вращающиеся винты казались полупрозрачными сплошными дисками. Кроме пилота, в вертолете имелся всего один пассажир – Федор Ильич Нагибин. Контр-адмирал был одет в штатское, всматривался в горизонт, приложив к глазам бинокль.

– А вот и «Витязь», – разглядел он точку на горизонте.

Пилот тоже заметил судно и подкорректировал курс. Вертолет, немного снизившись, приближался к буксиру.

– Не гони так, – посоветовал контр-адмирал. – Там парни отмороженные. Мы же на переговоры прилетели, а не воевать.

Пилот, соглашаясь, кивнул, поднял вертолет повыше и неторопливо стал приближаться к буксиру.

– Ты по кругу его обходи, по кругу, чтобы они видели – у нас намерения мирные, – напряженно советовал контр-адмирал, вглядываясь в фигурки, суетящиеся на палубе. – Один, два, три, четыре, пять, – считал Нагибин, – вот вроде бы и все. Правда, могут и в трюме прятаться.

Зенитный пулемет дал предупредительную очередь. Захватившие буксир явно подсказывали – ближе подлетать не стоит.

– Что ж, дельный совет, – произнес Нагибин.

Пилот «подвесил» винтокрылую машину метрах в шестидесяти над водой. По волнам побежала рябь. Контр-адмирал выдержал паузу, дал возможность людям, захватившим судно, рассмотреть, что вертолет гражданский и на нем нет никакого вооружения, после чего отстегнул ремень и двинулся к люку.

– Осторожней, товарищ контр-адмирал, – предупредил пилот.

– Не впервой, – ответил Нагибин, открыл люк и высунул из него белый флаг.

Материя тут же затрепыхалась в тугих потоках воздуха, гонимого винтом. Свободной рукой приходилось держаться за поручень.

– Ну, вот, наконец-то поняли, – ухмыльнулся Федор Ильич. – К радиорубке поднимаются.

Вскоре радиосвязь между вертолетом и ледокольным буксиром была налажена. Нагибин назвался представителем владельцев буксира, после чего сообщил:

– …Мы принимаем ваши условия выкупа судна – естественно, неофициально. Я могу гарантировать, что попыток освобождения «Витязя» силой не будет. Но, к сожалению, мы не можем собрать всю требуемую сумму наличными за такое короткое время. На это уйдет три-пять дней. А чтобы вы не сомневались в наших намерениях расплатиться полностью, мы делаем жест доброй воли. Мне поручено передать вам задаток в сто тысяч долларов. Единственное условие – вы передадите команде судна нашу посылку: теплые вещи, медикаменты, съестные припасы.

Нагибин специально говорил быстро, не давая корейскому сержанту времени раздумывать или отвечать.

– Все, конец связи, – произнес Нагибин и, подтащив к открытому люку большой прорезиненный мешок, сбросил его в воду.