Саблин оценил любовно сделанный арбалет – это и впрямь было грозное оружие.
– Осторожно, – остановил его Йон. – Впереди растяжка. Мы не любим пришельцев, хотя и тревожат они нас очень редко. Раза три в год приходится прятаться глубоко под землю в бункеры.
– Это когда идет бомбометание или артобстрел с моря? – уточнил Зиганиди.
– Да, тут много неразорвавшихся снарядов и бомб.
Старик тщательно проследил за тем, чтобы все аккуратно переступили через замаскированную в траве растяжку.
– Вот мы почти и дома.
За лесом уже виднелись развалины здания авиабазы. Внешне все выглядело так, словно бы нога человека уже не ступала здесь несколько десятилетий: осыпавшаяся штукатурка, кроваво-красный выветренный кирпич, почерневшие железобетонные конструкции. Летное поле там и сям было изъедено оспинами воронок от бомб.
И тут старик в выгоревшей советской военной форме резко присел и зашипел на остальных:
– Спрячьтесь.
– А что такое? – уточнил Боцман, правда, после того, как и сам присел в высокой траве.
– Это они, – замогильным голосом произнес Йон, взведенный арбалет он держал наготове.
– Кто – они? – так же тихо спросил Саблин.
Метрах в двухстах в густой высокой траве происходило движение. Какие-то существа хрустели сухими стеблями, бурчали.
– Нет ничего страшнее одичавших собак, – пояснил Йон. – Одичание происходит быстро, и собака становится диким зверем. Псы сбиваются в стаи, и не стоит попадаться у них на пути… – Старик опустил арбалет. – Все, кажется, прошли.
Вскоре Боцман, Зиганиди и сопровождавшие их корейцы уже ступили в развалины. Седобородый старик стал спускаться по крутой лестнице под землю. Из темноты тянуло холодом и плесенью.
– Погодите, – остановился Йон, снимая со стены палку, обмотанную тряпкой.
Громыхнула крышка на ведре. Саблин ощутил явственный запах солярки.
– Подержите, – старик сунул Николаю факел, а сам принялся высекать искры, стуча какой-то железкой об обломок трехгранного напильника. – Это церий, – пояснил Йон, когда густо посыпались искры.
– Лучше я. – Виталий достал зажигалку, и огненный язычок лизнул пропитанную соляркой тряпку.
Пламя взялось сперва неохотно, а затем охватило кусок старой материи – изгибаясь, оно потянулось вслед за сквозняком. Узкий тоннель наполнился светом.