Бешеная стая

– А то! У меня количество взлетов и приземлений совпадают.

Я положил перед ним фотографию Блондина.

– Видел этого человека раньше?

Он помотал головой, даже не посмотрев на снимок.

– Я же не просто так спрашиваю. Ответь, если можешь. Нет – дело твое. Ей от этого хуже не станет, понимаешь?

– А мне? – он покачал головой. – Пойду-ка я лучше отсюда.

– Что, не взглянешь?

– Нет.

Я не стал показывать снимок Блондина официанту: если стаж его работы в баре больше двух лет, в ту смену он не работал: два официанта в крошечном баре для хозяина – непозволительная роскошь. Мне важно было найти свидетеля, который опознал бы Блондина, а потом и Розового, и только потом переключаться на день похищения Ольги Губайдуллиной, когда Розовый действовал в одиночку.

Я отдавал себе отчет в том, что половина завсегдатаев этого бара откажется взглянуть на снимок Блондина из-за боязни, вызванной жуткими подробностями убийства официантки. Другая половина так или иначе не останется безучастной. А что такое пятьдесят процентов в сыскной деятельности, и ежу понятно. Порой один шанс из тысячи оказывается победным.

Лет двадцати с небольшим парень, стриженный наголо, услышал наш разговор и подсел ко мне.

– Дай-ка взглянуть, брат.

– Смотри.

Он долго всматривался в снимок, потом покачал головой:

– Нет, ни разу не видел его здесь. Он не местный, это точно. Он, что, причастен к убийству Ольги?

– Он – единственная зацепка, – ответил я честно.

– Дай мне фото. Я покажу его знакомым во-он за тем столиком, – показал он рукой.

Он вернулся через пару минут: никто из его знакомых Блондина здесь не видел.

Я поблагодарил его кивком головы.

Мне пришлось сунуть прутик в осиное гнездо… Кто знает, может быть, среди трех десятков посетителей есть один, которого я ищу. А почему бы сюда не прийти… нет, не Розовому, который нарисовался здесь дважды и его могли опознать, а кому-нибудь из банды, прослышавшей, что кто-то копает под них из этого места? «Пес» коротает время за кружкой пива и прислушивается к разговорам в баре. И буквально в эту минуту меня осенило: а ведь убийство Губайдуллиной могло остаться тайной двоих. Действительно, зачем Розовому и Блондину трубить о своем первом преступлении, ведь каждое преступление – нить, ведущая к банде. За одним признанием потянутся вопросы: что еще вы утаили от нас, какие еще сюрпризы нам ожидать? Не здесь ли кроются корни конфликта между Розовым и Блондином? Эта мысль не была лишена оснований, и мне стоило над ней подумать.