– Надежный человек?
– У нас на двоих полтора десятка командировок на Северный Кавказ.
– А, так ты говоришь о своем «ингушском напарнике», – окончательно успокоился он. – Его зовут… Виталий Аннинский.
– Отличная память, – похвалил я генерала и сменил направление разговора: – Нам понадобится оружие.
– Пойдем со мной, – тотчас отозвался Приказчиков.
Мы спустились в подвальное помещение, в котором я ни разу не был. Подвал был приспособлен под склад и прачечную. Генерал отпер тяжеленную дверь, включил внутри свет и отошел в сторону: мол, выбор за тобой. Я шагнул в оружейную комнату, арсенал которой впечатлял: от «простых» охотничьих ружей до коллекционных, инкрустированных серебром и золотом; наверное, около ста единиц, купленных им лично и полученных в подарок. Помимо огнестрельного, здесь хранилась уникальная коллекция боевого холодного оружия: охотничьи ножи, шашки, сабли, палаши.
Мне было не до роскоши. Мне приглянулся дробовик без приклада, возможно, та самая семизарядная «стодевяносточетверка», из которой Блондин расстрелял управляющего кафе. Генерал подтвердил мою догадку:
– Этот ублюдок взял ружья, которые не были на виду, о существовании которых я забыл. Я бы хватился вот этого винчестера…
Пока он поглаживал цевье любимого ружья, для Аннинского я выбрал ту же модель, что и себе, но с откидным прикладом. Генерал вручил мне две коробки патронов.
– Это самодельные патроны с разрывной пулей, – пояснил он. – Каждая пуля весит тридцать граммов. – Он сделал паузу. – Честно говоря, я собирался к тебе.
– Что-то случилось?
– Я нашел запись казни Шатена.
– На флешке? – оживился я.
Генерал покачал головой:
– На видеокассете. На ней записаны все те же, как ты их назвал, врезки в дневник Родиона.
– Где вы нашли кассету?
– В столе, в своем втором кабинете.
Я был настроен на другую работу, во мне закипела кровь, и я верил, что сегодня действительно все закончится, но я не мог упустить возможность увидеть лица бандитов. Впрочем, не поторопился ли я?
– Лица «псов» на них видно? – спросил я, поторапливая генерала.
– Я разглядел их, как твое сейчас. Кроме одного.