Алик поднял на него сердитый взгляд:
— Ну как же? Варяга надо отлучать от общака — какое же тут может быть еще решение, Петр Петрович! Отлучить его от общака — это важнейшая задача, стоящая перед нами, коллеги! Надо добиться того, чтобы смотрящим России был выбран другой человек… — Алик сделал многозначительную паузу. — И вы его знаете…
Оба коллеги выжидательно смотрели на него.
— Закир Большой! — твердо закончил Сапрыкин.
Виктор Иванович даже крякнул при этих словах.
— Чтобы дагестанца избрали смотрящим России — держателем российского общака!.. Да ты, Алик, шутишь! С этим никто из московских воров не согласится! В России этот номер не пройдет!
Сапрыкин резко поднял руку, пресекая всяческие возражения.
— Но ведь согласились же московские партийные вожди, чтобы ими грузин командовал! Тридцать лет он Россией правил — и ничего. Всем вроде нравилось — до сих пор со слезой умиления вспоминают. А Закир Буттаев — вор авторитетный, богатый, он многих под себя подмял еще в семидесятые годы. К тому же он хоть и дагестанец, а давно уже в Москве, и московскими ворами почитается за своего. Так что очень хорошая кандидатура. К тому же мы уже начали с ним работать…
Виктор Иванович пожал плечами и не стал продолжать спор. Он знал, что Алик все равно настоит на своем. Кроме того, он давно знал Сапрыкина и давно усвоил, что тот слов на ветер не бросает: раз считает, что надо Варяга менять на Закира, значит, у него есть основания так считать.
Раздался телефонный звонок. Радиотелефон лежал на бильярдном столе. Алик встал и, неспешно подойдя к столу, взял трубку.
— Да, слушаю… — негромко ответил он, и тут же его лицо прояснилось и в глазах появился азартный блеск. Он зажал микрофон ладонью и шепнул своим гостям: — Как раз наш клиент! — и продолжил: — Да, да, я тебя слушаю. Рассказывай!
Он внимательно слушал собеседника, то и дело кивая головой и угукая в знак одобрения.
— Ну, хорошо! Подробности обговорим при личной встрече. Подъезжай сюда, в Жуковку, в воскресенье часикам к семи вечера. Я буду… Да, и смотри не перепутай — я в Жуковке-5, не попади к старым большевикам в Жуковку главную! — И хохотнув, Алик отключился от линии.
Он чуть ли не швырнул трубку на зеленое сукно и, довольно потирая руки, прошелся по бильярдной.
— Так, друзья мои, маховик раскрутился. Это звонил человек, который обеспечит мне контакт с Закиром Буттаевым. Не прямой, разумеется, а через посредников. Точнее сказать, он и будет этим самым посредником… — Алик остановился и, как бы в раздумье поглядев на Петра Петровича и Виктора Ивановича, добавил: — А звонил генерал Урусов, крупный человек из МВД, который курирует оргпреступность в Москве. Через него у меня намечается выход на Закира. Думаю, все у нас получится. У этого Урусова на Закира имеется во-от такая папка оперативных разработок. Там есть кое-что такое, о чем Большой Закир и не подозревает. Полагаю, что генерал Урусов сделает нашему Закирчику предложение, от которого тот просто не сможет отказаться. И самое забавное, что оба почти соседи! Буттаев родом из Дагестана, а Урусов — из Ингушетии.
Ларьки в подземном переходе под Новым Арбатом еще не открылись. После смены арендатора требовалось какое-то время на завоз нового оборудования и товара. Во всяком случае, работники многопрофильной фирмы «Стикс» были готовы именно так объяснять свое временное бездействие на ниве торговли. Правда, пока их никто ни о чем не спрашивал. Внутренность всех ларьков была завешена плотной темной материей, однако порой в щели изнутри пробивался свет, указывавший на какую-то деятельность.
День уже клонился к вечеру, когда в подземный переход на Новом Арбате спустились трое молодых людей весьма грозного вида — накачанные, с толстыми золотыми цепями на шеях, с мрачными маловыразительными физиономиями. Пешеходы, струящиеся двумя потоками взад и вперед по переходу, опасливо отходили в сторону, уступая троице дорогу. Шедший впереди был, видимо, старшим, так как он был налегке. Двое остальных тащили, прижав к животу, коробки с каким-то, судя по иероглифам, китайским или корейским ширпотребом. Миновав шеренгу ларьков, первый постучал в металлическую дверь, проделанную в стене перехода. Некоторое время из-за двери доносилась только песня ансамбля «Бахыт-Компот» «Кладбищенская клубника». Затем магнитофон выключили, и хриплый голос спросил:
— Кто там?
— Это я, Рекс, открывай, — ответил тот, что шел налегке.