Один глаз заплыл. Стараюсь сосредоточиться.
Смутные фигуры.
Постепенно они обретают форму.
Оказывается, я лежу на боку перед «мерседесом», одна рука подо мной, подогнута неудобно. Должно быть, меня сюда приволокли.
Слева от меня на коленях стоит Флеа; руки на затылке. Рядом с ней Лоуренс, он тоже на коленях. К его затылку приставлен револьвер Инкунзи. Между нами на дороге валяются наши пожитки. Моя спортивная сумка, медицинский саквояж Флеа, фляжки с кофе, кружки, подушки, одежда, инструменты. Рядом со мной тело человека, которого мы сбили. Он лежит тихо, как мертвый.
Время как будто остановилось; никто не двигается.
Постепенно в уши проникают звуки. Со стороны кузова слышится металлический скрежет; потом удары молота. Переговариваются мужские голоса.
Флеа плачет.
Я понятия не имел, долго ли пролежал так.
Мимо меня проходят двое. Сильный запах солярки.
— В баках пусто, — говорит один.
— В кузове ничего нет, — отвечает другой.
Инкунзи громко ругается.
— Где они? — спрашивает он у Флеа.
— Не знаю, — испуганно ответила она.
Я медленно поднимаю голову. Меня бьют прикладом в спину.
— Этот очухался.
— Хорошо, — отвечает Инкунзи и смотрит на меня. — Я застрелю твоего приятеля, если не скажешь.
— Чего не скажу? — Голос меня не слушается. Я пытаюсь заговорить снова, но из горла рвется только хриплое сипение. Грудная клетка как будто горит.
— Ты знаешь, что нам нужно. Где они?