— Почему?
— Покажите, что там у вас.
Яуберт усадил его за стол, показал запись, остановил в нужном месте, ткнул пальцем в багажник.
— Ух ты, — сказал инспектор. — Плохо!
— Кому принадлежит машина?
— В том-то и проблема. Я пробил машину по базе и выяснил, что ее владелец — Терренс Ричард Бадьес, живущий в Розебанке. Потом я стал наводить справки о Бадьесе, и вот что выяснил. Терренс Ричард Бадьес, он же Терри, он же Террор, он же Террорист. Первое преступление совершил в пятнадцать лет; зарезал одноклассника. Приговорен к заключению в колонии для несовершеннолетних преступников. Вышел на свободу через три года. С тех пор шестнадцать раз привлекался к суду, семь из них — по обвинению в убийстве, но сидел всего пять раз, три раза за торговлю наркотиками, один — за предумышленное нападение, один — за убийство сокамерника в Поллсмуре. Отсидел четырнадцать лет.
— Из какой-нибудь банды? — спросил Яуберт.
— Да, но он не рядовой гангстер. Он — номер два в «Неугомонных воронах».
— Чтоб мне провалиться! — воскликнул Яуберт. Дело приобретало совершенно иную окраску.
— Да…
Он задумался; теперь придется учитывать все обстоятельства.
— Придется позвонить суперинтенденту Джонни Октябрю.
Район Кейп-Флэтс — территория Октября. Но гораздо важнее то, что Джонни — его добрый приятель. Джонни его не вытеснит.
103
Суперинтендент Джонни Октябрь, высокий, жилистый, с короткими седыми волосами и тонкими усиками, такими же, как и тридцать лет назад, остался, пожалуй, последним кейптаунским сыщиком, который надевал на работу костюм. Почему-то все его костюмы были коричневого цвета, только разных оттенков. Более порядочного человека Яуберт не встречал. Джонни был интеллигентным, вежливым человеком с тихим голосом. Иногда его скромность ему даже мешала. Со всеми, даже с преступниками, он держался очень учтиво.
— Плохо, — заметил Октябрь, как только посмотрел запись — он никогда не ругался.
— Да, — кивнул Бучинги. — Очень плохо.
— Вы узнаете в записи Террориста? — спросил Яуберт.
— По-моему, он сидит на переднем сиденье, рядом с водителем. Но для нас гораздо интереснее другой, — сказал Октябрь, показывая на широкоплечую фигуру на заднем сиденье «мерседеса». На человека с изуродованным лицом.
— Кто он? — спросил Бучинги.