Высадка в зоне удара

– Что значит «кажется»! – взорвался кэптэн, волна адреналина начала свой бег по крови. – Мне нужен точный доклад. Включайте активный поиск сонара.

Прошло несколько минут, прежде чем акустик снова доложил:

– Точно, сэр, это подводная лодка. Азимут… дальность… Она идет глубже нас, поэтому вначале была неотчетливая засечка.

– Классифицируйте цель.

– Сэр, – почти сразу ответил оператор гидролокатора, – компьютер сошел с ума, он выдает принадлежность шумов русской субмарине «Лира».

– Этого не может быть, – ошеломленно пробормотал Дэвид Пармак, сердце бешено заколотилось. Он был готов ко всему, но только не ко встрече с этим титановым чертом, потому что не был обычным средним американцем, которого интересуют котировки акций, ток-шоу и фаст-фуд. Он был интеллектуалом, много читал и разбирался в политике. Как профессионального военного, его больше всего интересовала военная техника потенциального противника. Пармак знал, что Советы по многим образцам не на один год опережали США. Но горбачевская перестройка и американские доллары, вовремя слитые кому надо, все эти преимущества свели на нет. Так было с «Окой», ядерной ракетой среднего радиуса действия, со «Скифом», космическим истребителем; в конце концов добрались и до «Лир», которые буквально терроризировали подводников Америки и НАТО. Дэвид даже читал, что уже есть американская фирма, готовая купить титановую обшивку жесткого корпуса этих АПЛ. И вот «Лира» снова в походе.

«Не может быть, чтобы русские вернули их в строй, – лихорадочно соображал командир. Впрочем, в подобной политике ничего удивительного не было. США часто устаревшие образцы вооружения ставили на длительное хранение, чтобы, модернизировав, вновь вернуть в строй. Так было, например, с ветеранами Второй мировой войны линкорами типа „Нью-Джерси“, которые себя отлично проявили во Вьетнаме, Ливане и даже во время „Бури в пустыне“. Но это американцы, русские так никогда не поступали. – Неужели поумнели? Не может быть. Да если бы они только попытались, нас уже бы поставили в известность».

Но тут же в сознании морского офицера вспыхнуло изображение политической карты региона. Мозг, как сверхскоростной компьютер, мгновенно просчитал ситуацию.

«Ливия. – В мозгу Парнака загорелось воображаемое табло. Стереотип сделал свое дело, подсунув страну, еще совсем недавно входящую в список стран-изгоев. – У ливийцев нефтедолларов, как песка в пустыне Сахара, – подумал кэптэн и тут же со свойственной американцам логикой сообразил: – Подводная лодка куда больше стоит, чем титановая обшивка, – и тут же обругал тех чиновников, которые плотно сотрудничали с властями США. – Чертовы русские, их волнует только нажива. Родную мать продадут за доллары».

В какой-то мере Дэвид Пармак был идеалистом и искренне уверовал в то, что за пятнадцать лет в России уже давно должны были проникнуться идеей американского величия. Но каждый раз оказывалось, что эта идея непонятными русскими почему-то не усваивается.

Но сейчас командира ударной лодки вопросы американской морали уже не интересовали, он военный, и сейчас его главная задача – выполнить то, что умеет делать лучше всего.

Взяв микрофон внутренней связи, кэптэн Пармак отчетливо произнес:

– Господа, к вам обращается командир лодки. Акустики засекли движение неизвестной субмарины. Наша задача – ее нагнать и заставить всплыть. Если лодка-нарушитель не выполнит наш приказ, мы должны ее уничтожить. Прошу всех четко выполнять свои обязанности. И, боже, благослови Америку. – Закончив предварительную речь, кэптэн скомандовал рулевому: – Поворот вправо, тридцать градусов. Погружаемся на глубину двести футов. Полный вперед. Торпедистам быть готовыми внести координаты цели в систему наведения.

Палуба «Феникса» наклонилась, ровный шум реактора сменился нарастающим гулом. Лодка стремительно погружалась, началась подводная погоня…

– Товарищ командир, аппаратура засекла всплеск излучения сонара. Нас засекли и начали преследование, – доложил офицер-акустик командиру «Барракуды-1».

– Кто идет? – спросил Майстренко.

– «Лос-Анджелес», – откликнулся акустик. Не верить опытному специалисту, капитану третьего ранга, у командира не было оснований.

Недавние переживания Сергея Петровича ушли в небытие, он снова почувствовал себя опытным подводником, командиром лучшей в мире атомной субмарины. Командир был уверен в себе, был уверен в лодке и в своем экипаже.

Идти в сторону Гибралтара сейчас было бессмысленно, поэтому каперанг скомандовал:

– Курс северо-запад, скорость тридцать узлов. Акустик, каждые две минуты докладывать дистанцию с янки…