Высадка в зоне удара

22
18
20
22
24
26
28
30

– Сэр, «Лира» увеличила ход, она уходит в Атлантику, – на капитанский мостик «Феникса» немедленно поступил доклад от службы гидролокационного наблюдения.

– Хорошо, – машинально кивнул Пармак, адреналин гонял кровь со скоростью пассажирского экспресса. – Русские надеются спрятаться в глубинах океана. Но в этот раз ничего у них не получится. Дистанция до «Лиры»?

– Одиннадцать тысяч семьсот ярдов.

– Реакторное отделение, увеличить мощность, – приказал Дэвид Пармак. – До предела увеличить…

Два с половиной часа в толще океана шла игра гигантов в «кошки-мышки». «Феникс», выжав из своего реактора все возможное, на скорости тридцать два узла пытался перехватить «Барракуду», у которой реактор работал всего на семьдесят процентов своей мощности. Российская АПЛ легко маневрировала, меняя направление и глубины, тем самым не давая преследователям приблизиться на дистанцию торпедного залпа.

– Сергей Петрович, может, выпустим парочку имитаторов шума, – предложил Майстренко старший помощник.

Каперанг отрицательно мотнул головой. – Не стоит, сейчас они на эту уловку не клюнут. Да это пока не важно…

В девяносто первом году Майстренко несколько недель гонял ракетоносец «Огайо», не давая тому вырваться из прицела «Альфы». За это командующий флотом обещал представить командира АПЛ и экипаж к правительственным наградам. Но пока «Альфа» возвращалась из южной Атлантики, в Москве произошли события, круто изменившие всю прежнюю историю некогда могучего государства.

Командир «Барракуды» выслушал очередной доклад акустика, потом коротко приказал в микрофон внутренней связи:

– Реактор на полную. Поворот на семьдесят пять градусов…

– Сэр, «Лира» разворачивается, – доложил старший акустик командиру «Феникса».

– Как разворачивается? – переспросил кэптэн, это перечило логике тактики подводного боя.

– Сэр, «Лира» прет на нас, – следующий доклад был ошеломляющим по своей сути.

Титановая субмарина, развив скорость под сорок пять узлов, меньше чем за минуту развернулась на сто восемьдесят градусов и с ревом неслась на американскую лодку.

– Торпедные аппараты, товсь, – приказал Пармак звенящим голосом, приняв, как ему в тот момент казалось, единственно верное решение.

– Но это нельзя делать! – выкрикнул командир торпедного отсека. – Взрывом торпед нас разнесет вместе с русскими.

Отсеки «Феникса» наполнились нарастающим грохотом приближающейся «Альфы». Вскоре шум стал невыносимым, казалось, русская субмарина находится прямо над американской лодкой, и ее винты уже обрывают резиновую обшивку «Феникса». Дэвид Пармак инстинктивно втянул голову в плечи.

Постепенно шум стал затихать, «Альфа» удалялась.

– Разворот! – что было мочи заорал командир лодки, лихорадочно соображая, успеет ли он дать торпедный залп вслед русскому монстру.

«Феникс» стал разворачиваться, и уже через минуту длинный корпус атомной лодки дернулся, раздался грохот, на какое-то мгновение погас свет в отсеках, но тут же вспыхнуло аварийное освещение.