Свинцовый шторм

– Ну да, примерно, – неуверенно посмотрел на палец майора Вострецов. – Я так не очень понимаю. На месте бы я лучше сориентировался…

– План вкратце такой: вылетаем в Алулу – это порт на самом острие Африканского Рога. Там нас встретят и посадят на судно, которое доберется до юга Мозамбика. Найдем точку, Скат и Тритон отыщут груз, поднимем его на борт – и снова по-тихому уйдем, как говорится, на Север. Покупатель получает товар, вы получаете свои деньги, и мы мирно и красиво расстаемся. Примерно так…

– Нет, так не будет, – отрицательно покачал головой Джексон. – Во-первых, почему мы должны тащиться на каком-то корыте за чуть ли не три тысячи миль? Вам что, нужны дополнительные проблемы с судовыми списками и той же береговой охраной? Гораздо рациональнее будет, если мы вылетим прямо в Мапуту, а там наймем автомобиль. Мы вполне можем прикинуться группой дайверов, которые хотят понырять у тамошних коралловых рифов. Для лучшего прикрытия можно даже изобразить съемочную группу какого-нибудь телеканала наподобие «Дискавери»… Думаю, с документами-то проблем не будет?

– Логично, – не стал спорить Зимин. – Еще не поздно все скорректировать. С документами все будет о"кей. Какое снаряжение вам понадобится? Его закупит и доставит на место покупатель товара…

– По снаряжению все вопросы к Скату – он знает, что и где лучше покупать.

– Мы что, будем ждать, пока судно заказчика доставит снаряжение в Мапуту или куда еще там? – подал голос Скат. – Но ведь это несерьезно! Так дела не делаются, господа. К подходу судна мы уже должны исследовать район и найти груз. Чтобы без малейших проволочек этот груз достать, погрузить на корабль и побыстрее убраться из Мозамбика подальше. А значит, снаряжение мы должны купить на месте. Естественно, за ваши деньги.

– Кстати, о деньгах, – небрежно, как о чем-то не очень существенном, заговорил майор. – На какую сумму вы рассчитываете в конечном итоге? Билеты, документы, снаряжение – это, ясное дело, за наш счет. Ваша цифра?

– Тридцать. На каждого. Причем половину вы заплатите авансом – номера счетов мы вам дадим. Вторую половину – после завершения работы. Сколько вы заплатите Михаилу – это ваше внутреннее дело.

– Рейнджер, а ты ничего не попутал? – неожиданно встрял в переговоры Сидоров, как оказалось, еще достаточно трезвый, чтобы разобрать-таки слово «тридцать» и прикинуть, что тридцать, умноженное на три, – это гораздо больше назначенной Бочкиным максимальной суммы. – Девяносто тыщ! Расценочки у вас, ребята, однако…

– О’кей, – Джексон дружески улыбнулся полковнику и предложил: – Если для вас это дорого, то есть оч-чень простой и дешевый вариант: вы сами идете под воду, разыскиваете и поднимаете груз. Здорово сэкономите! Только вам придется оплатить нам неустойку и обратные билеты. Как вам такой расклад, полковник?

– Да ну вас, – вяло отмахнулся Сидоров. – Зимин, скажи им, что мы согласны. Какие же они жадные, собаки… Девяносто тысяч…

Подробное обсуждение операции заняло еще около часа, после чего окончательно осоловевшего полковника отправили спать, Джексон, Вострецов и Зимин ушли в дом, чтобы позаботиться об ужине, а Катков и Троянов остались на улице.

Тритон, порядком уже уставший от непривычно долгого молчания, со скучающим видом отхлебнул свежезаваренного чая из фаянсовой кружки и негромко спросил мирно подремывавшего в раскладном садовом кресле капитана Каткова – естественно, по-английски:

– И что ты обо всем этом думаешь?

– Думаю, что Кондор – это очень мудрая птица, – не открывая глаз, невнятно пробормотал Скат и, чуть помедлив, добавил: – Но не всегда. По-моему, у нашего босса есть еще один редкий и явно неучтенный нами талант: он виртуозно умеет наживать себе врагов…

17. Борт «Боинга-737», перелет Москва – Мапуту, конец июня 2010 года

Капитан Катков с чисто мужской заинтересованностью проводил взглядом ладненькую фигурку стюардессы и, слегка толкнув локтем сидевшего рядом Тритона, кивнул вслед девушке и незаметно показал кулак с оттопыренным большим пальцем.

– Какая фемина, а, Тритончик? Я люблю ее как дочь… Обожаю мулаток и японок!

Мичман Троянов в ответ лишь пренебрежительно махнул ладонью и, прикрывая рот, протяжно зевнул. Повозился, устраиваясь поудобнее в мягком кресле, и философски проворчал в ответ:

– Люби не люби, а сядет самолет в Мапуту и все – кирдык твоей любви. Но ты не плачь, мы тебе там еще темнее и толще найдем. Дай поспать, пингвин озабоченный…