– Есть не обращать внимания, – не то серьезно, не то шутя сказал капитан Столяров.
Батяня периодически сверялся с картой – шли они точно, от курса не отклонялись. Однако из-за отсутствия лошадей или других средств передвижения возникала опасность опоздать. Времени на отдых не было совсем.
Вскоре на горизонте показалась горбатая скала.
– Смотри, – сказал Столяров, – чем-то похожа на Аю-Даг в Крыму. Батяня, ты в Крыму-то был?
– Конечно. Крым, море, Гурзуф. Огромный медведь пьет воду из моря.
– А этот, похоже, песок заглатывает, – улыбнулся капитан Столяров.
– Хотя именно он-то нам и нужен, так что порядок, – Батяня достал карту. – Мы можем его обойти слева или справа – один хрен, так и так попадем, куда надо. Твои предложения?
– Давай подойдем поближе, а там посмотрим.
Однако горбатая скала «росла» на горизонте очень медленно – упрямо не хотела приближаться.
Солнце уже начало клониться к закату, когда наконец измотанные долгим переходом русские десантники подошли к намеченному ориентиру.
– Валера, ты видишь? – спросил Батяня.
– Вижу.
– Думаешь, это мираж?
Они подошли вплотную к самой скале. На ней белой краской были нарисованы две стрелки. Одна указывала налево, другая – направо. Над первой кто-то по-русски написал «Смерть», а над второй – «Жизнь».
Десантники оглянулись – никого рядом не было. На горы опускался тихий вечер.
Столяров подошел вплотную и потрогал краску.
– Свежая. Рисовали примерно час назад.
– Да, блин, радует, что после ухода нашей армии здесь еще не забыли русский язык, – Батяня почесал затылок. – Писал явно наш человек – афганцы так ровно написать азбукой не смогут – у них выходят буквы кривые, косые. А тут – все аккуратно, и даже почерк можно определить.
– Я думаю так: это ловушка или чей-то дерьмовый розыгрыш, – злобно сказал Столяров. – Потому что в духов гор и джиннов из лампы я не верю, хоть режьте меня.
– Если бы нас хотели убить – они не стали бы играть с нами в «казаки-разбойники».