– Далеко собрался, Серега?
Марковцев медленно повернул голову. В пяти шагах от него стоял человек и разминал в руках сигарету. Его голос прозвучал с незнакомыми интонациями. Марк понял все; а слова Елены Гущиной оказались пророческими. Хотя ничего не предвещало грозы, начало превзошло все ожидания. Это и слаженная работа с Щедриным, четкое взаимопонимание с Гришиным, вера в протекцию всемогущего Спрута. Это настолько взбодрило, что немного заставило расслабиться. Чуть-чуть – но хватило за глаза.
Контроль. Это слово все объясняло. С первого дня на базе был контроль. Легионеры привыкали друг к другу, рассказывали о себе не только правду, но, как выяснилось только что, и откровенные байки. Кого-то здесь держали только деньги, кого-то еще и предвкушение от грядущей операции, кто-то искренне надеялся на прощение, и масса других причин. Но все они были профессионалами. Все, включая и этого человека.
В ожидании покупателя шло время, разговоры так или иначе рождали подозрения, росла в груди тревога. Марк мог различить ее даже в глазах иуды, который сейчас смотрел на Сергея хмуро, без намека на иронию.
Контроль.
И только теперь, припоминая откровения товарищей, Сергей мог со стопроцентной уверенностью сказать себе: по крайней мере два человека выдали себя. Но только один из них говорил правду, а второй откровенно врал. Один говорил откровенную «правду» – «Комсомольскую», и этот факт мог натолкнуть Марка на подозрительную осведомленность Резанова, на совпадения, если говорить точнее. Слова Алексея точно совпадали со словами его тезки, Леши Щедрина, прозвучавшими при его первой встрече с Николаем Гришиным: «Я не могу выдать вашу идею за собственный проект. Не помню, какого числа, но в «Комсомольской правде» уже прошла подобная акция. Причем с полным аншлагом. Я не хочу ходить в подражателях».
Акция действительно прошла с полным аншлагом, и вот среди наемников обнаруживается человек, который принимал в ней непосредственное участие. Именно ему были адресованы удивительные слова Николая Сунцова, прозвучавшие откровением: «Для меня указ ООН – одно, для тебя – другое». Следующий вопрос, улыбка, ответ: «Ты хочешь узнать слишком много за один день».
«Неподражаемый артист», – скрипнул зубами Марк.
– Удивлен, Серега?
– Не очень. Мне надо было с тобой в душ сходить. Там я многое мог увидеть.
– Или не увидеть. Не надо, Серега, не делай резких движений. Возвращайся потихоньку на место. Ведь ты меня не знаешь. В лучшем случае ты вернешься с переломанными ногами, в худшем – тебя отнесут с дыркой в голове.
Марк сплюнул под ноги и покачал головой:
– Слушай, кто одобрил твою легенду? Латынин, что ли?
– Не будем про Латынина. Думаешь, ты удерживал здесь легионеров? Не-а. Я один держал вас целую неделю, как на голодном пайке, на вере в себя, в свою биографию. Если уж я, боевой летчик с нелегкой судьбой, надеюсь на прощение и верю в указ, то что говорить об остальных?
– Сам придумал?
– Нет. Наткнулся в Сети на душещипательный отрывок из биографии Сунцова. Он умер недавно, сорока не исполнилось. И его сестра опубликовала на своем сайте письма Николая, которые ей переслали из Пакистана. Много писем. Я придержался стиля. Даже во сне видел свои руки, штурвал, пожар в кабине… Захватывает, честно скажу. Мне кажется, Сунцов действительно плакал, когда его возили по городу, а дети кричали ему: «Молодец, Самир! Слава тебе, Самир!» Да, в конце одного письма так и было написано: «И по моим щекам катились слезы».
– Ну и сука же ты!
Марк так сильно и слепо верил в этого человека, в его искренность, что разочарование оказалось не намного слабее. И вот между этими чувствами вклинилось еще одно: летчик, геройски дравшийся вдалеке от родины, в чужом небе и за чужих, действительно существовал. Он плакал, только слезы катились по щекам другого человека.
Чего-чего, а надругательства над боевыми заслугами бывший подполковник не выносил. Он забыл все – Гришина, Алексея Щедрина, генерала Ленца, Бориса Кесарева, его жену, какого цвета доллары, какое расстояние до лжелетчика. Да, он мог вернуться на место с перебитыми ногами, но перебитыми о голову этого недоноска.
Обида не лучший помощник в рукопашной, но она соленой влагой проступила на глазах Сергея.