Отдав приказ и положив трубку, Махради взглянул на Шотбари и неожиданно поинтересовался:
– Что предлагаешь ты, Хусейн?
– Надо связаться с господином Бензани и в подробностях передать ему разговор с Коулманом.
– То есть нарушить приказ генерала, которому господин Бензани сам нас и подчинил?
– Уверен, Бензани не в курсе даже насчет предварительного плана американского генерала.
– Не знаю, правильно ли это. А если Коулман согласовал с Бензани вопрос по нашему уничтожению? Понятно, в разговоре он и не подаст вида, что подписал нам смертный приговор…
Шотбари прервал его:
– Это исключено.
– Почему?
– Меджед Бензани не пойдет на такой шаг. Я имею в виду ликвидацию вас и меня. Сомневаюсь, что и в отношении личного состава группы лидер оппозиции господин Бензани мог принять столь жестокое решение.
Махради взял в руки четки и заявил:
– Обстоятельства, Хусейн, иногда заставляют принимать и не такие решения. Без американцев Меджед Бензани, сколько ни старайся, не только к власти не придет, а и носа не высунет из Эберкена. Если вообще не окажется за решеткой или в расстрельной камере. Ему помощь янки нужна как воздух. Американцам необходим послушный правитель, марионеточный режим. Так что господин Бензани, при всем моем уважении к нему, может принять любые условия Вашингтона.
– И все же я считаю, что нам следует доложить лидеру оппозиции о намерениях генерала Коулмана.
Махради вздохнул.
– Ну что ж, запретить тебе что-либо я не могу. Спутниковая станция в соседней комнате.
В кабинет вошла женщина, укутанная во все черное. Даже бесформенные одеяния не могли скрыть ее изящной фигуры.
– Ваш чай, господин! – Она поклонилась и поставила на стол чайник, две пиалы, чашку со сладостями.
– Ты сделала хороший чай, Марзия?
– Как и было приказано. Он взбодрит вас.
– Посмотрим.