– Зачем это им, Кейт?
– А зачем нам убивать иранцев? Чтобы не всплыла правда о том, что пуск ракет явился провокацией, да?
– Вот именно, провокацией. Поэтому свидетелей не должно остаться. Среди иранцев, Кейт. Мы-то уйдем. А вот им дальше Ирака или Афганистана идти некуда. Если только в бывшие республики СССР, куда их вряд ли пустят. Наши парни будут молчать, иранцы – вопрос. Поэтому и решено завалить всех этих вонючек.
– Предстоящая операция все равно не дает мне покоя. Я предчувствую, что гладко она не пройдет, какую-то гадость мы получим непременно.
Фостер прикурил сигарету.
– Вспомни две тысячи восьмой год. Селение Хекбад. Карательную акцию против сторонников Хусейна. Так это звучало в приказе. На самом же деле нам предстояло уничтожить мирную деревню. Тогда риск нашей ликвидации был гораздо выше. Допустим, что информация об истинной цели той операции оказалась бы достоянием общественности. Кстати, стать таковой она могла лишь в случае, если кто-то из наших открыл бы рот. Тогда весь отряд уничтожили бы, не раздумывая. Впрочем, командование могло пойти на ликвидацию и в качестве страховки. Но ведь все обошлось. Мы положили сотню мужиков, баб, детей, стариков, всех, кто находился в деревне, подорвали их дома и спокойно отошли. А западные журналисты расписали эту бойню как блестяще проведенную операцию по уничтожению отборных, непримиримых, фанатически преданных Хусейну террористов. Что тогда помешало тому же Коулману принять решение по уничтожению отряда? То, что мы очень нужны ему? Глупость. Генерал набрал бы других профессионалов. Так что твои опасения напрасны, Кейт.
Говард проговорил:
– Будем надеяться, что и на этот раз все обойдется, но в любом случае надо держать ухо востро и лишить дикарей возможности нанести опережающий удар.
– Конечно, Кейт. Не будем же мы стоять у комплекса! Мой тебе совет, выпей.
Сейчас это можно, оно тебе поможет. Потом проспись хорошенько.
– Я понял, сэр! Простите, у вас что-то выпало из куртки.
– Где?
– Под топчаном у левой стойки.
Фостер нагнулся и поднял фотографию Анжелики. Он до сих пор хранил ее.
– Спасибо, Кейт, ступай!
– Слушаюсь, сэр!
– Выпей и отдохни.
– Да, командир.
Командир отряда вышел.
Фостер смотрел на фотографию, и перед ним вновь замелькали кадры того, что произошло в Эдморе перед полковником. По ушам ударил возбужденный до крайности крик Анжелики, скакавшей на Хендерсоне: «Еще, Джимми, еще. Давай вместе, ну, у меня подходит!.. О, какой кайф».