— Не обращайте внимания на его россказни, инспектор, полученный удар несколько помутил его разум.
Слуга стал еще более торжественным.
— Сэр, если кто-то как вор пробирается в чужой дом, мы считаем логичным, что этот кто-то нападает на охрану.
Реджинальд выводил из себя полицейского.
— Хорошо. Хорошо сказано, но пока, я вас не вызвал, отправляйтесь в комнату прислуги.
— Но наша работа…
Тъюстед сухо оборвал его:
— Вы предпочитаете, чтобы я доставил вас туда с помощью сержанта Эйбриджа?
Усмиренный слуга больше не настаивал и удалился.
— А теперь поговорим с вами, мистер Нарборо… Знаете ли вы, что если бы вас убили, вы заставили бы меня мучиться сожалениями? А мне хотелось бы спокойно жить в отставке. Я бы упрекал себя всю жизнь за то, что не позволил вам уехать в ваш Камберленд.
— Вы очень добры.
— Не думаю, мистер Нарборо… просто заинтригован. Почему вы мне солгали?
— Я вам солгал?
— Мне так кажется, разве нет? Должен ли я напомнить вам, как вы пришли, чтобы сообщить мне, что у вас с леди Джейн — трансцендентальная любовь, что вы окончательно расстались и что вам хотелось бы в этот же день сесть в поезд и отправиться на родину? И вдруг ночью, изменив свои намерения, видимо посчитав, что физическая нежность имеет свои положительные стороны, вы тайно проникаете в дом сэра Микаэля и, как профессиональный соблазнитель, вы, не колеблясь, являетесь в спальню хозяйки дома. Что произошло? Когда вы были искренним, мистер Нарборо?
— Всегда, инспектор.
— Позвольте мне считать, что это отнюдь не следует из вашего поведения!
— Что бы вы ни думали, мистер Тъюстед, я сказал вам правду и, придя в Ярд, я хотел уехать.
— Что заставило вас изменить ваше намерение?
— Телефонный звонок леди Джейн.
— Действительно?