— …сразу наступит катастрофа, — прервал его Уиллинг.
— И вы окажитесь опозоренным, как организатор государственного преступления, — докончил Бертон.
Эдгар снова улыбнулся.
— Большое спасибо за трогательную апелляцию к моим патриотическим чувствам и американской совести, но подобные слова я не раз слышал. Сто процентов — или забастовка продолжится.
— Я подорву вашу репутацию в городе, — пригрозил Бертон.
— Если бы я ко всему относился так холодно, как к собственной репутации, то давно превратился бы в айсберг, — весело парировал Уиллинг.
— Всякий айсберг можно растопить, — задумчиво пробормотал Бертон. — Надо только узнать верный способ.
— Может быть, — безразлично сказал Эдгар. — Но я всегда был хорошим боксером, а где бокса было недостаточно, очень кстати приходилось знание законов.
Бертон вскочил. Трещина в его маске расширялась.
— Мы еще посмотрим, кто окажется сильнее, — громко произнес он.
— Конечно, — спокойно произнес Эдгар. — Посмотрим.
Садясь в автомобиль, Бертон подумал:
«Что, в сущности, хочет этот шут гороховый? Действительно ли ему мало трех тысяч? Неужели он боится последствий компромисса? Или строит какие-то планы?»
Сообщая Шмидту о переговорах, он сказал:
— А Уиллинг — толковый малый. Он преследует свои цели с настойчивостью, достойной уважения. Если фирме удастся перетянуть его на свою сторону, она сможет записать на свой счет немалый актив.
Вечером дом Уиллинга посетил гость — мальчик лет десяти.
— Вы мистер Уиллинг, да? — робко спросил мальчик.
— Совершенно верно. А ты, наверное, сынок Биг Бой Билли?
— Отец передает вам большой привет, сэр, — продолжил мальчишка, — и посылает вот этот пакетик.
Эдгар принял от него большой конверт. Сын хозяина бара грустно улыбнулся, сделал неловкий поклон и сказал: