И он не ошибся. Из-под тентов грузовиков и прицепов заклубились густые облака дыма. Через несколько секунд дом Брауна от подвала до крыши исчез за непроницаемой желто-черно-коричневой дымовой завесой. К несчастью, ветра не было. Дым клубами поднимался вверх, лениво рассеивался в воздухе.
— Черт возьми, собаки нас обманули! — прохрипел Уэбстер. Его голос срывался. — Почему же мы не разделались с ними сразу! — В его последних словах кипела злоба и разочарование.
— Я готов поклясться, что воняет горелым толем, тряпками и перьями! — в бешенстве воскликнул Малыш. Он, хрипя, подавлял кашель.
— Могу поспорить, слезоточивый газ тоже есть! — произнес скрипучим старческим голосом какой-то молодой человек. По его безусому лицу катился пот.
Уилсон не преминул высказать жалким фальцетом еще одно предположение:
— Теперь они попытаются переправить свое отродье в школу!
— Избави нас Бог от этого! — завыл Малыш. Закусив зубами носовой платок, он нащупал стволом оружия открытое окно, через которое непрерывно валил едкий, забивающий легкие дым.
Тем временем на противоположной стороне площади шествие негров остановилось. Несколько детей в сопровождении отцов прошли через ворота школы. Другие последовали за ними. Однако большинство взрослых выстроились на улице вдоль здания школы. Сняв с себя корзины, сумки, узлы и сетки, они смотрели на вздымающийся к небу дым, прислушивались к беспрерывному кашлю, смешанному с хриплыми криками, доносившимися из окон соседнего здания. Когда треснул первый выстрел, они быстро нагнулись и схватили камни.
Одновременно со вторым выстрелом, выпущенным наугад, как и первый, по фасаду дома Брауна застучал град камней. Где-то звякнуло стекло. Кто-то вскрикнул.
Выстрелы участились, стреляли со всех этажей. Но град камней был гуще. Большинство их отскакивало в сторону и отбивало куски штукатурки от фасада. Некоторые из камней влетали через открытые окна в помещение. Бойцы партии Хантера постоянно боролись со слезотечением, удушливым кашлем и стреляли в буквальном смысле слова вслепую по черным, желтым и коричневым клубам дыма, заполнившего уже все помещения дома. Поэтому неудивительно, что кроме хозяина похоронного бюро Уилсона, который первым присел на корточки, три других соратника Хантера забились по углам, временами прижимая к лицу пропитанные кровью носовые платки и отчаянно хрипя. С противоположной стороны пострадало только двое — в беспорядочной стрельбе одному человеку пуля задела плечо, другой был ранен в бедро.
Хозяин дома Браун, кашляя, убежал в свой личный кабинет и в припадке ярости расколотил об пол новый телефонный аппарат. Он убедился в том, что невозможно вызвать полицию: какой-то парень, скорее всего кто-то из домашней цветной прислуги, ночью перерезал телефонный кабель. Браун подозревал в этом злодеянии всех — от повара до горничной. Он даже подумал о белом учителе, с которым вчерашним утром встречался в этой комнате — он тоже мог бы это сделать.
Шеф полиции, разумеется, не догадывался о тщетных попытках Брауна. В это время он стоял вместе с мэром города возле открытого окна своего кабинета и вслушивался в беспорядочную пальбу, едва слышно доносившуюся со стороны школы.
Когда едкий дым стало уже невозможно выносить, люди Хантера закрыли окна, но так как кое-где были разбиты стекла, дым продолжал проникать в дом.
Вернулись водители грузовиков. Они стояли в стороне, прижавшись к забору соседнего здания, и ждали, пока дым станет слабее.
Улучив момент, они бросились к дверям окутанного дымом дома. На минуту бомбардировка камнями прекратилась и, как только самые большие оптимисты партии Хантера облегченно перевели дух, в двери нижнего этажа звякнул сломанный замок, кто-то распахнул дверь и сразу после этого внизу взорвалось восемь гранат со слезоточивым газом.
Газ устремился во все щели, отверстия и пазы и, смешавшись с едким дымом, заполнил жилые помещения, создав тем самым невыносимые условия даже для самых стойких.
Затем град камней возобновился.
Первым капитулировал Уилсон. Почувствовав, что теряет сознание, он, шатаясь, как в бурю тростник, побрел в одну из задних комнат нижнего этажа. Там он нащупал окно, распахнул его и попробовал выпрыгнуть. Но не успели его ноги коснуться поверхности газона, окаймлявшего сзади дом Брауна, как чьи-то крепкие руки вцепились в него, оттащили в сторону и колотили до тех пор, пока он, визжа, не запросил пощады.
Если он сумел убежать с распухшим носом и фингалами под глазами, то лишь по той причине, что его прыжок послужил примером для остальных, и у людей, занимавших посты позади дома, было по горло работы. Всех приспешников Хантера, прыгавших из окон — залитых слезами, кашляющих, хрипящих, некоторых с оружием — внизу принимали в свои объятия их противники и очень наглядно учили тому, что нельзя безнаказанно стрелять в своих сограждан только за то, что они по своему законному праву хотят отвести детей в школу.
«Какой кошмар! — думал, жуя табак, мистер Уэбстер. — Этот сброд оказался позади дома». Еще более неприятной неожиданностью стал для него удар кулаком в грудь. Сквозь плотную пелену слез он даже не смог увидеть своего обидчика.
ebooksa