Игра втемную

— Да, план неплох. Прост, как и все гениальное. Пожалуй, он, определенно, имеет большие шансы на успех. Когда ты сможешь приступить?

— Я думаю, не стоит торопиться. Как у нас говорят: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Считаю, что необходимо провести рекогносцировку. Мне, с парой бойцов, надо самому пойти в разведку, чтобы не было неприятных сюрпризов. Лучший экспромт тот, который хорошо подготовлен.

— Что ж, резонно. Не возражаю, — кивнул головой генерал.

— Дайте мне людей. Думаю, часа через два мы будем готовы.

— Договорились… Эй, охрана! — в дверях показались два хмурых здоровяка, — этого, — он показал на труп, — убрать. Сеньору предоставить все, что потребует. Это ваш новый начальник. Моя «правая рука».

Отдав распоряжения, генерал вышел из кабинета.

— Ты абсолютно уверен в том, что машинка сработала? — Гонсалес быстро шел по коридору и, не оборачиваясь, разговаривал с еле поспевающим за ним профессором, — Он наш или разыгрывает спектакль? Честно говоря, особого почтения к себе, я не заметил.

— Абсолютно нельзя быть уверенным даже в себе, мой генерал. Его характер, который сродни натуре, рефлексам, мы не можем изменить. То же касается и его способности мыслить. Но вот направлением движения этих мыслей, руководите теперь Вы. Насколько качественно подействовал прибор, мы скоро узнаем. Никогда не поздно исправить ошибку.

— Бывают такие ошибки, которые могут стоить головы. Твоей — в частности. Потом их, просто, некому будет исправлять. Хорошо. Решай эти вопросы. Обо всем аномальном — докладывать немедленно. Даже в минуты моей интимной жизни. Понял? А я еще переговорю с Сантаной. Пусть отправит за ними «хвост» для подстраховки.

— Да, мой генерал.

Глава 20

Подавляя зевоту, Мельник вглядывался через окуляры бинокля на происходящее в долине. Шли вторые сутки их с Саидом пассивного участия в развитии событий. Правда, каких именно — до сих пор не было ясно. На всей огромной территории оранжевой каменистой пустыни обстановка не менялась. Безо всякого ажиотажа перемещались подразделения, сменялись караулы, подвозились продукты, отряды уходили и возвращались со своих заданий. Все шло в обычном ритме.

— Саид, — шепотом позвал Мельник, — Саид… Спишь, что ли, чурка нерусская? Вот, чертов азиат, — беззлобно пробурчал Игорь, не отрываясь от наблюдения, — тут, хоть с тоски вешайся, а ему — хоть бы хны. Спокоен, как статуя Будды. Впал в нирвану, и все мирское — по боку. Э-эх, подкинул Господь напарничка…

Неожиданно, тонкий шнурок удавки захлестнул его шею, и чье-то колено больно уперлось в позвоночник.

— Ты кого чуркой назвал, бугай рязанский? — прошелестел Саид, — иль ты забыл, как твои предки, веками Золотой Орде кланялись, дань подносили? Ты думаешь, что вместе с Чингисханом, Мамаем и Батыем все ушло?… Ошибаешься. Наше иго, по-прежнему, давлеет над вами. Только оно переродилось и теперь называется экономической экспансией. Ты какой электроникой пользуешься? Малазийской. Во что одета почти вся страна? В азиатский ширпотреб. То-то. Да и вообще, ты видимо, давно не был на столичных рынках. Загляни. Там наши передовые отряды. Имя им — легион! А за дерзость, по отношению к потомку великих монголов, я сейчас перекрою доступ крови в твой мозг и он отомрет… Хотя нет, — Саид отвалился в сторону, сунул в зубы травинку и посмотрел вверх, — ничего не получится. Нельзя отмереть тому, чего нет. Поэтому, радуйся, Игорек, ты будешь жить вечно!

Мельник почесал кадык и проворчал:

— Ты бы лучше чего-нибудь пожрать сообразил, босс триады. Хоть, какой-никакой, от тебя был бы толк. А то маешься дурью… Оп-паньки… Не верю своим глазам… Командир, собственной персоной. Вон он, на джипе, с какими-то головорезами. Как-то они выглядят прикольно. В грязном рванье, чумазые, с какими-то торбами. Что за маскарад?

— Show must go on[2], Игорек, — Саид сосредоточенно смотрел на приближающуюся к лагерю Хуана машину.

Сообщение о новом назначении Андреева уже было получено всеми подразделениями генерала. Поэтому, как только они подъехали к штабной палатке отряда, из нее выскочили командир с приближенными и бодро отдали честь, прижав ладони к козырькам пятнистых кепи.

— Прошу, сеньор, — Хуан указал рукой на вход, — прикажете подать обед?