— Или выиграл смерть.
— Или выиграл, какая разница? Я даже не хочу копаться в этих «азартных» деталях.
— Так что тебя тревожит? Случайные сомнения?
— Наверное, да. Нам предстоит разведка местности, возможно, мы проникнем на территорию шато, где обосновался наш клиент с детьми и «бабками». Ведь Абакумов прослыл богачом и коллекционером драгоценных камней, верно? Дальше нас ждет основная, активная часть операции. Понимаешь, наша последняя спецоперация в составе опергруппы отличалась от предыдущих: мы взяли деньги, чего раньше не делали. Акция носила характер вооруженного грабежа. И деньги эти стали платой за наше молчание, нашими подъемными и начальным капиталом в нашем деле.
Андреасов подался вперед. Он понял, куда клонит его напарник. Он видел мешки с деньгами в доме человека, который относился к классу «денежных мешков». Фактически Тимофей предложил напарнику вернуться в хорошо забытое прошлое. Именно сейчас, когда дела покатились под горку, а в голову пришли мысли о перепрофилировании, замаячил на горизонте шанс как бы начать все с нуля, с того самого цокольного этажа генеральского дома. Тогда они ушли, залив все уровни объекта кровью. Сегодня, поднакопившись опыта, они могут избрать менее жестокий путь, но главное, что вскрылось в эту минуту, — они остались прежними: наемными убийцами, собранными в спецгруппу.
— Эта клиентка, как ее зовут?
— Ким, — напомнил Лебедев.
— С ней-то что делать?
— Здесь столько людей пропадают… — пожал плечами Тимофей. — Можно вложить в ее руку пистолет, но прежде убить ее. А это значит, нам нужно серьезно подготовиться к операции. Завтра ночью снимем план местности. Может быть, даже проникнем на территорию. Днем я отдохну, а ты прокатись вокруг имения.
— Если возьмем куш, разбежимся? — помолчав немного, спросил Николай. — Не будем же мы вместе до старости. Мне надоело играть в «хорошиста». Я не тот, за кого себя выдаю. Да и ты тоже.
— Давай, давай. Мне нравится, когда ты плачешь. — Лебедь похлопал товарища по плечу и вышел из дома.
Тихо, как змея, покачал головой Андреасов. С этой минуты с ним нужно держать ухо востро.
23.17. Биленков отметил время на своих «командирских» часах, к которым питал слабость. Он походил на гончую, только что не припадал к земле, двигаясь по кругу. Порой он казался Ким волхвом — это когда поднимал голову и читал звездную карту. Для него всякая материальная вещь превратилась в ориентир — и эти «одичавшие» кусты жасмина, и вот эти — кизила.
— Здесь! — прошептал он, добавив про себя: «Если я их чему-то научил, то машину они оставят здесь, в пятидесяти метрах от дороги, а к шато подойдут пешком». — Почему? Потому что вот она, идеальная точка проникновения на объект, — указал он рукой на замок. — Проникновение не с тыла, что означало бы оставить без внимания фронт — центральную и прилично освещенную часть дома, а сбоку, находясь на грани света и тени, с возможностью даже вдвоем контролировать три четверти здания в самом начале пути. С противоположной стороны — такая же картина, но с той стороны нет удобного съезда, нет мало-мальски пригодных мест, чтобы скрыть машину. Там газон, следы на котором привлекут внимание обитателей дома. Я могу назвать еще двадцать причин…
Светила луна — так же ярко, как и тогда, возле другого загородного дома. Биленков распалился, по сути дела, он рассказывал о проникновении в дом генерала Болдырева.
Виктор балансировал на грани — если он был прав, а он так и считал, то Лебедев и Андреасов появятся здесь с минуты на минуту. Если чему-нибудь у него научились, они хотя бы раз проехали днем по этой дороге, или два — когда возвращались назад. Самый глубокий сон у человека наступает под утро, разумеется, не у каждого, но вряд ли эта парочка фрилансеров станет дожидаться утра. К тому же они должны разобрать клиента на косточки. Абакумов наверняка не страдает чутким сном, поскольку не относится к людям, одержимым будничной суетой. У него море положительных эмоций, влияющих на его сон, — его дети, его крепость, его новая жизнь, далекая от чиновничьей суеты.
Ах, какой молодец этот журналист! — не мог сдержать похвалы Биленков. Суметь прямо «в яблочко» подобрать в качестве «приманной утки» такой совершенный экземпляр!..
Наконец вдали показались светящиеся фары машины — неяркие, как будто горели вполнакала. Автомобиль приближался с включенным ближним светом, хотя встречного транспорта на дороге не было.
Лосиный остров. Воспоминания о той ночи свежи, как будто это было вчера.