— Он не вернется, я его знаю… — с превосходством объявила Мыльникова. — Он к себе поедет. С Юлом. Вы же не хотели бы заночевать с Юлом?
— С Юлом — нет… — забавляясь, подыграл Колчин.
— Он хороший! — заступилась Мыльникова. — Только глупый иногда. Просто беда! Здоровенный, но глупый. С ним разве заснешь? Обслюнявит…
— Вика? — уел Колчин.
— Вика! — сардонически отомстила Галина Андреевна. Кому? А… всем! — Мы едем? Или мы не едем?
Вот это уж позвольте решать мужчине, глубокоуважаемая! С Колчиным номер не пройдет. Командуйте подчиненными, но не Колчиным. Он сам кого угодно подчинит, включая «старшего друга». Хотя, разумеется, едем. Время поджимает. До которого часа кормит-поит «Метрополь»? Там-то и определимся на местности, кто у кого в подчинении.
— Мы едем. Но мы дождемся Виктора. Надо попрощаться.
— Он не вернется.
— Дождемся… — подавил сопротивление Колчин. Ритуал не позволяет вот так вдруг покинуть помещение, не простившись, не сказавши.
Бебекнул телефон.
Мыльникова заметно вздрогнула — давняя опаска перед ночными телефонными бебеканьями. Вздрогнула и… к трубке даже не потянулась. Наоборот, отпрянула.
— Мне снять? — предложил Колчин.
— М-мы-ым… — невнятно отреагировала Мыльникова.
Он снял трубку.
Дышащая тишина.
Он кашлянул.
— Юрий Дмитриевич, вы? — убедился Вика Мыльников. — Я тут, знаете, решил… В общем, мы с Юлом сейчас у меня. Наверное, уже не вернемся. Вы устали с дороги? Как там Галина? Гоните ее! — Не просьба, но совет.
Колчин протянул трубку отнекивающе жестикулирующей Мыльниковой.
Сверкнула глазами. Взяла:
— Ты у себя, сэмпай?.. Я тут кое-куда собираюсь. Вместе с сэнсеем. Не возражаешь? Если буду, то буду поздно. Или рано. Рано утром или поздно ночью. Не возражаешь, сэмпай?