Кроме Колчина с Мыльниковой и несвятой троицы, лишь два мордоворота за скудным столиком — два бокала и литровая пластиковая бутыль «Диет-колы».
Э! Лбы! Тут как раз случай, когда место красит человека! Место — уважаемая ресторация. Уместен пусть не смокинг, но костюм, — отнюдь не кожаные куртки. Уместны пусть не лакированные, но туфли — отнюдь не толстостенные кроссовки. Уместен пусть символический, но заказ блюд, — отнюдь не коричневая газировка. (Колчин еще утром, еще в «Чайке» переоблачился из походно-автомобильного в пристойный костюм — к ситуации, к месту: библиотека — имидж солидного специалиста, Алабышева-Дробязго — имидж благовоспитанного родственника, теперь вот «Метрополь» — имидж серьезного клиента.)
Двум мордоворотам начхать на имидж. То есть начхать на условности. Да — бойцы! Да — сидим с «Диет-колой». Какие у кого проблемы?! Они здесь не для выпить-закусить, они здесь для обеспечения безопасности, понятно?! Вот и сотовый телефончик-ящичек у ног, непременная принадлежность. Понятно, чья принадлежность?!
Понятно. Кого только они обеспечивают? Найоми с плейбоем-спортсменом? Или члена с профилем?
Более никого в зале не было. И цены отпугивают, и время позднее, — Рождество праздник семейный, семьи расползлись догуливать у очага. «Мы через час закрываем», — учтивым полушепотом предупредил официант и оговорил: «Но можно и задержаться». Колчин согласно кивнул. Час — достаточно.
Он выдержал получасовую паузу. Ожидание заказа. Принесли. Поковырять вилкой. Скучающе-случайно предпочесть взглядом топ-модель.
Теряйся в догадках, Мыльникова: зачем зазвал в кабак, если пялишься на другую?! Кушайте-кушайте, уважаемая. Вам уделено то внимание, коего заслуживаете. Интермедия. Колчину предстоит дело. А вы кушайте, не обращайте внимания!
Она, Мыльникова, обращала внимание — косилась в сторону столика с фальш-Найоми вполне по-заячьи, то есть зрачки навыверт, ибо сидела почти спиной к троице. Неужто настолько высока самооценка, настолько неколебима уверенность в собственной неотразимости, что псевдо-Шарон псевдо-Стоун способна искренне оскорбиться наличием намека на соперницу? Вот и ладненько. Когда Колчин светски отлучится ПО ДЕЛАМ, надо ожидать, что дама застынет надменной снежной королевой: не нужен ей никто, и чем дольше нет спутника, тем ей… наплевать!
Пора вроде бы?
Он привстал, отрапортовавшись: «Я сейчас…»
Мыльникова и ухом не повела, изобразила полное безразличие.
Так совпало — одновременно с Колчиным, чуть опередив, привстал плейбой-спортсмен. Тоже приспичило?
Только дама плейбоя-спортсмена, топ-модель, фальш-Найоми, проявила большую заинтересованность:
— Недолго, Гурген. Да?
— Да.
Парочка мордоворотов лениво проводила взглядом, даже не приподнявшись. Значит, они — охрана Профиля.
Значит, мулатка — не Найоми Кэмпбелл. И охрана — не ее. И выговор-интонация — отечественные. И — Гурген. Вот если б Эрик (Клэптон), если б Робик (де Ниро)!
Но и… не Гурген. Да не Гурген же! Прав Колчин, запустив для отвода глаз блонду-Мыльникову — никто на тебя не обратит внимания, когда рядом тако-ое! И убеждаться в собственной правоте приходится, признав собственное простодушие: не обратил должного внимания на спутника фальш-Найоми — какой там спутник, когда рядом тако-ое, то есть эффектная полукровка!.. Оно конечно, сидел «Гурген» спиной, однако и по спине Колчин признал… признал бы сразу, не отвлеки его темнокожая дама.
На выходе из зала шедший чуть впереди спортсмен, — плейбой посторонился, пропуская Колчина вперед. Колчин, в свою очередь, приостановился: только после вас, только после вас. Нехитрые обоюдные уловки, чтоб в лицо посмотреть.
Посмотрел. Был это никакой не Гурген. Был это Ломакин, хороший каскадер и парень неплохой.