Ошибка исключена. Они же с Колчиным вместе трюки выделывали не так давно, полгода тому назад, в Баку, на съемках «Часа червей» — кино про захват автобуса и вертолета. Колчин, как водится, сгодился на роль злодея второго плана, всю роль отснялся в маскировочной шапочке-маске, чтоб, значит, не опознали заложники.
Но теперь-то он ни в какой не в шапочке. И не в гриме Кабуки, и не в маске театра-Но.
Тем не менее Ломакин посмотрел невидяще, неузнавающе. Или не Ломакин?
Да ну! Мудрено ошибиться! Впрочем… Мало ли по каким причинам Виктор Ломакин сидит в «Метрополе», общается с полутатарским Профилем, называется Гургеном!
Колчин тоже здесь — не Колчин, просто сопровождающий даму-блонду.
А Ломакин — не Ломакин, просто Гурген-сопровождающий даму-шоколад.
Не время и не место всплескивать руками и орать: «Собрат Витя! Узнаешь собрата Юру?!»
Они вместе, но порознь спустились по лестнице. Площадка — гардероб, туалеты.
Ломакин-Гурген уверенно обратился к гардеробщику (и этот в камуфляже, и этот пенс на приработке, как охрана в «Чайке»!):
— Позвоню, отец?
Точно — Ломакин. Голос.
Колчин изобразил легкую досаду: тоже вот собирался звякнуть, но опередили. Не в зал же возвращаться. И не в сортире же коротать, пока трубка освободится. Но и стоять над душой — тоже как-то… Мало ли с кем у случайного «Гургена» разговор, конфиденциальный… «С человеком договорились. Он денег даст. Как раз на монтаж, на чтоб хвосты подобрать. Только в титрах нежно дать: съемочная группа выражает благодарность фирме такой-то и лично такому-то за помощь в создании фильма». («Час червей», на памяти Колчина, застопорился уже на этапе после съемок, именно по причинам нехватки средств и грандиозной аферы спонсоров. Подробностей Колчин не знал, он — в Москве, Ломакин — в Питере, а потом и вовсе лег на дно, теперь вот оказывается и не Ломакин он, а Гурген. Так, мельком, что-то сочувствующе-укоряющее проговаривал Брадастый, мол, предупреждал ведь охломона, не советовал ввязываться!.. Однако если судить по сегодняшнему ломакинскому имиджу плейбоя-спортсмена, вывернулся Виктор, сделал некий сложно заряженный трюк — и не в кино, в жизни.)
Колчин естественно спустился еще на лестничный отрезок ниже. Погодит он, перекурит (тьфу! не курит он!), воздухом свежим подышит. Дверь во двор — вот она, приоткрыта.
Он естественно, не таясь, вышел во двор. Никто за ним не смотрел, никто не окликал: «Вы куда? Туда нельзя!»
Двор и в самом деле оказался закоулистым и абсолютно не похожим на тот, что обозревался из окон «Публички».
Ряды мусорных баков почетным караулом слева и справа по стеночкам от черного ресторанного хода.
Далее — арка, выводящая наружу.
Он выглянул из арки — короткий переулочек, главная достопримечательность — отделение милиции.
Он вернулся во дворик, прошелся по закоулкам: окна домов — жилые, не учрежденческие и точно не библиотечные.
Еще один закоулок — вообще тесный тупик, никуда не ведущий, глухая стена, без окон без дверей.
ebooksa