Впрочем, одна дверь имеется — заколоченная, нефункциональная. По всему многорукавному дворику протоптаны хлюпающие снежно-грязевые дорожки — к подъездам. Тупичок припорошен снежком, и к заколоченной двери — ни следа. Сюда не ступала нога человека. Во всяком случае, с тех пор, как снежок просыпался.
А где же общая с библиотекой площадь под открытым небом? Или обман зрения? Или в этих петербургских хитросплетенных подворотнях сам черт ногу сломит?
Колчин все же проверил — наследил в тупичке. Дернул дверь. Да, заколочена. Причем изнутри.
Он поднажал, избегая резкостей, но приложив максимум, на который способен. Гвозди запищали, выпрастываясь из дерева.
Дверь распахнулась.
Колчин еле удержался на ногах, балансируя в снежной кашице.
Войти в темноту. И очень осторожно, не напороться на торчащие десятисантиметровые, острием в лицо, гвозди.
Дверной проем был перекрещен грубыми досками, приколоченными, надо понимать, не только к самой двери, но и к дверной коробке. Колчин протиснулся сквозь «букву X».
Несколько ступеней вверх. Ровно. Несколько ступеней вниз.
Снова дверь. Теперь — из, а не в.
Он ощупал ладонью. Скрипнуло. ЭТА дверь не заколачивалась.
Открыл. И очутился в смежном дворике. Да, том самом, библиотечном.
Вот «Циклон» — для очистки от опилок.
Вот лестница пожарная-противопожарная. Подпрыгнуть и дотянуться — запросто.
Вот «москвич»-«подснежник». Долгонько ему здесь стоять — без колеса.
Вот (Колчин выглянул из-за угла) ворота, мимо которых он сегодня днем прогуливался, только по Садовой, а не изнутри. Да, и пост охраны вот он. Пост без обзора во двор.
Колчин непринужденной походкой миновал открытое пространство — через решетку ворот его мог заметить случайный прохожий, но на то и случайный, чтобы не обращать внимания, на то и прохожий, чтобы пройти мимо — мало ли кто там за воротами бродит! Вот ведь милиция на посту, ей видней. Ей — не видней.
Колчин оказался в «рукаве» двора, непосредственно ведущего к черному ходу библиотеки, тому, что опять же нынче днем Колчин исследовал на черной лестнице «Публички».
Пока, пожалуй, достаточно. Дверь эта, помнится, теперь обклеена сигнализирующей фольгой. Да и балконные входы-выходы, до которых вроде бы запросто подпрыгнуть-дотянуться, тоже поблескивали фольгой. И окна, в том числе отдела редких рукописей, теперь обклеены, и «коридорные» (отдела эстампов) — тоже. Русский человек — он такой! Сначала пукнет, потом оглядывается. Нет бы наоборот!
В общем, резюме… Могло, вполне могло всё произойти так, как Колчин вообразил. То есть вынести вынесли, а на улицу пробирались скорее всего не через арку в переулочек — все ж таки переть прямо на отделение милиции с добычей… Пробирались скорее всего через «Метрополь»: шасть — и ты уже на Садовой, а там машина. Но! «Метрополь», как стало известно опытным путем, «ранняя» ресторация, к полуночи замыкается. Хотя… «Но можно и задержаться», по словам учтивого официанта. Но! Еще проще свалить изъятое на квартире сообщника в одной из бесчисленных квартир, выходящих подъездами в тот первый дворик, откуда Колчин проник сюда, — через тупичок. А потом, когда первая истерика чрезвычайных мер схлынет, выносить под полой, под мышкой, в «дипломате»…
ebooksa