Сыскари расследовали обстоятельства кражи рукописей, а не обстоятельства исчезновения Инны Колчиной.
Обстоятельства исчезновения…
При каких обстоятельствах Инна сняла полушубок — неясно. Ясно, что он, полушубок, обнаружился в тахте на квартире Тоболина, который уже никогда не прояснит…
Колчин общупал, внюхался. Это полушубок Инны. Карманы, разумеется, пусты. Но и без всяческих опознавательных мелочей — это ее полушубок. (Ключ, кстати! В колчинскую квартиру просто так, без «родного» ключа, не попасть. И ковыряться с отмычками — напротив чуткая борисенковская семья. Понятно, почему «парикмахерам» Кублановского не составило труда войти в квартиру на Шаболовке для насаждения «жучков». Ключ — «родной».)
Вот и всё…
Сложилось.
Колчин усовал полушубок на прежнее место. Он не фетишист. И потрясать уликой перед виновниками тоже не станет: «Это не мы! Не мы! Понятия не имеем!» — «Ага? А на это что вы скажете?!»
Абсолютно безразлично Колчину, что ОНИ скажут. Слушать он их не станет.
Что он может от них услышать?
«Не мы!»
Он знает теперь доподлинно — ОНИ.
Что он еще может от них услышать?
«Да… мы, но мы не хотели!»
А кого трогает, нехотя вы или в охотку? Колчина не трогает.
Что он может еще и еще от них услышать?
«Ой, простите-пощадите! Мы больше никогда…»
Колчин не простит, не пощадит. И — что да, то да — ОНИ больше никогда…
Колчин погасил за собой свет.
Раздвинул шторы.
Защелкнул замок.
ebooksa