Белый ферзь

Телетекст сменился фильмом.

«Девять с половиной недель».

(Дрюня заказал «в любое время суток»? Чтоб Натуся прониклась: во как он ее любит! Или Натуся истомилась телетекстом: кинишку посмотреть бы! Нет, Дрюня. Натуси заказывают не «Девять с половиной недель», а «Красотку» с Гиром.)

…Микки, еще молодой, еще не поросячерожий, вдоволь наиздевался над Ким, к обоюдному удовольствию, и предсказал: досчитаю до десяти, до ста, до тысячи — и вернешься, никуда не денешься.

Не вернулась. Десять, одиннадцать, двенадцать… сто, сто один, сто два… тысяча и одна, тысяча и две… Не вернулась. И не вернется.

Девять с половиной недель. Что за глубокомысленное название? Перекличка по формальному признаку с «8 1/2» Феллини?

He-а. Просто это — срок.

У Ким был свет в окошке — Микки. Ослепляющий, резкий, зачастую неприятный, но свет. В окошке.

Теперь она не вернется. У нее появился другой свет в окошке. Девять с половиной недель — срок, когда пора определяться — да или нет…

Когда бы Инна не была поздним ребенком, родившимся семи месяцев…

Когда бы не было в семье Колчиных (Ди-Жэнь) проблем определенного свойства.

Когда бы у них все-таки появился долгожданный ребенок…

…Тогда бы ЮК и думать не думал о каких-то там женских неделях. Но на протяжении всех совместных лет волей-неволей приходилось… Волей-неволей обретешь знание…

Да, девять с половиной недель. Срок. Пора определяться.

Разумеется, не бывает такого срока. Бывает восемь-десять недель. С точностью до половины недели, с точностью до трех-четырех дней на столь раннем этапе — не определить. А избавиться — и при сроке в двенадцать недель бывает, только уже сопряжено с эксцессами. Так что решай-решайся при восьми-десяти.

А фильм «Девять с половиной…». Не назовешь ведь фильм: «Восемь-десять…» Позаковыристей надо, позагадочней: восемь и десять, в среднем — девять. А тут уже, обратите внимание, мадам, девять с половиной. Пора, пора определяться. Тысяча и три, тысяча и четыре…

Не вернется. Определилась. У Ким теперь есть другой свет в окошке. Свой. Не она — собственность Микки, а у нее — собственность (посредством всё того же Микки). Не вернется.

«Натуся! Я люблю тебя! Дрюня». Снова телетекст…

М-да. А у Колчиных так и не получилось с детьми. И уже никогда не получится. Потому что Инны нет. Ее нет, и ее не вернуть. Считай хоть до миллиона.

Да, Инну не вернуть, однако ЮК посчитает. До пяти.