Библиотеку Колчин перевез к Штейншрайберу по его, Давида Еноховича, не сказать просьбе, но… Но при встрече с ним по поводу «Этики японцев», при последующей встрече, еще при одной встрече, когда Штейншрайбер уже был в курсе предстоящего колчинского отъезда в Берлин, «профессиональный читатель» посетовал, мол, там у вас, Юрий Дмитриевич, такая богатая подборка по Востоку… Нет, не попросил, но… Отчего же! Пожалуйста! Во всяком случае есть гарантия, что по возвращении книг владельцу ни одна не пропадет, страницы вырваны не будут, корешки не поистреплются. Давид Енохович относится к книгам бережно, на то он и профессиональный читатель, помимо своей основной профессии — патологоанатом.
Еще — квартира отца в Марьиной Роще.
Еще — каменный гараж у черта на куличиках, у Кольцевой. Но это не ЮК, это — отца. И хотя на все время пребывания Дмитрия Иваныча Колчина в Поднебесной и квартира и гараж — в полном, само собой, распоряжении Юрия Дмитриевича Колчина, однако передоверить их третьему лицу на все время пребывания ЮК в Берлине… нет. Распоряжайся лишь тем, что принадлежит лично тебе. Отвечай только за себя. Отвечай только перед собой.
Еще — Школа ЮК. Ну, не дети малые. Колчиным был указан путь-до, и они по нему, по пути, идут. Тот же Гришаня Михеев заместит ЮК на полгодика-то! Контракт с немцами на полгода всего, не на веки вечные. Ну, может, продлим потом еще на полгодика.
ЮК в Германии знают-помнят-уважают еще со времен первого импровизированного семинара, когда он с Бацем в разгар Перестройки вдруг очутился в ФРГ… Именно вдруг.
Были они с Бацем честь по чести — братские посланцы, «о, спорт! ты — мир!» Заснули в ГДР, проснулись в ФРГ. Давняя история, в общем… Собственными ладошками Стену крушить, разумеется, не ринулись (а могли, могли, да… то есть сокрушить физически), но семинар провели — по просьбе местных боссов от спорта. А местные — это уже которые ФРГ, которые еще вчера были НЕместные, за Стеной. «Сами мы неместные… Поможите, уважьте…» Отчего ж не уважить?
— Уважим, Бац?
— Легко, Ю-Дмич!
…Гм-гм! Что называется, прошло сто лет. Но! Что называется, время не властно…
Потому стоило разок позвонить в Берлин по возвращении из Санкт-Петербурга, и приглашение — вот оно. Это для нас большая честь ЮК-сан! Ждем-с!
Языковой барьер — не Стена, его преодолеть, прилично владея английским, запросто! Это литераторам противопоказано менять Отчизну на Зарубежье — кому они нужны со своей загадочной русской душой и не менее загадочным русским языком! Один-единственный случай в истории — Набоков… Иное дело — танцор, к примеру. А уж сэнсей Косики-каратэ! И подавно! Или скульптор…
Вот, кстати, о скульпторах-скульптурах и сэнсеях! Помнится, у того же Набокова — про берлинское: гипсовая скульптура в парке, изображающая двух боксеров, больше походящих на двух солдат, повздоривших в бане… Что-что, но немецкие адепты Косики-каратэ после того, как с ними поработали и работают воспитанники ЮК, никак нынче не похожи на солдат, повздоривших в бане, — техника неплохая, и реакция, ну с физикой у немцев всегда было хорошо. На прошлогоднем, то есть декабрьском, чемпионате в Токио от Германии, правда, был всего один боец заявлен — Олаф, на том самом чемпионате, где наши взяли серебро полным составом. Однако лиха беда начало!
Контракт у ЮК — на полгода, за такой срок даже ЮК не сотворит чемпионов мира из даже оч-чень способных учеников, тем не менее определенные подвижки будут — вполне можно вывезти группу, а не единственного Олафа, куда-нибудь на пристойный турнир. Пропаганда Косики-каратэ там, где о нем если имеют представление, то приблизительное. Не в Европу, так в Азию, в Африку…
Израиль, скажем…
Для немцев, в отличие от россиян, покаяние — не пустой звук. Они, немцы, с евреями демонстративно вась-вась… хм… то есть иось-иось… Опять же спортсмены — искупать вам не искупить, немцы, Мюнхен-72, двадцатую Олимпиаду, когда не уберегли хозяева гостей-израильтян… Памятный теракт арабских экстремистов… Оно конечно, по прошествии лет ни один из причастных к тому теракту не уцелел — сыны Израилевы ребята жесткие: каждому да воздастся… Все и каждый из экстремистов был выслежен и уничтожен. Но израильтянами, не немцами. Чувство вины за Мюнхен-72 сохранилось — в доме хозяина пострадал гость! каково хозяину?!
Впрочем… Колчин ни на чем не настаивает: Тель-Авив так Тель-Авив, да хоть Каир! Каир так Каир!.. Рановато об этом. Пока — Берлин…
Потсдамская площадь, всегда искалеченная городскими работами. Псевдопарижский пошиб Унтер-ден-Линден. Узость торговых улиц за ним. Мост, баржа и чайки. Мертвые глаза старых гостиниц второго, третьего, сотого разряда… Теснина Бранденбургских ворот…
(Хм! Это нужно иметь дар, чтобы увидеть Берлин таковым! И не просто дар, но Дар!)
От набоковского Берлина если что и сохранилось в неприкосновенности, то специфическая достопримечательность — туалеты, железные будки, установленные еще в конце прошлого века и гордо именуемые в народе «кафе восьми углов».
Конечно, на самых первых порах ЮК заселился в гостиницу, но отнюдь не «сотого разряда». Роскошный «Bristol Hotel Kempinski» на Ку’дамм — это пижонство, но трехзвездочная «Plaza» на Кнезебекштрассе — вполне… Двести марок в сутки, по российским понятиям, разорительно, зато ванна — «фуро»! Разумеется, есть возможность предпочесть пансион типа «Эльтона» или «Биаласа» — втрое дешевле, но есть шанс столкнуться с сортиром и душем коллективного пользования, а обнаружить пропажу личных вещей — шансов даже больше, чем один.
ebooksa