Белый ферзь

«В годы правления Ифэн конфуцианец по имени Лю И держал государственные экзамены, но потерпел неудачу…»

И так во всем.

Верьте на слово, абсолютно не важно для истории, что «в годы правления Ифэн», что «конфуцианец», что какие-то «государственные экзамены», что еще и «потерпел неудачу».

Главное, дочь-то как? Которая дочь дракона!

A-а, будет, все будет. А пока послушайте песни, которые пели Повелитель драконов, Повелитель реки Цяньтан и какой-то Лю. Они все изрядно выпили на пиру, и каждый — в свою дуду: «Небес лазурный океан, Безбрежные земные дали. Как мы могли из дальних стран Проведать о ее печали?..» И так далее. Длинные песни.

А дочь-то как? Которая дочь дракона?!!

Сейчас-сейчас. А пока оцените роскошь подводного драконьего дворца: «Колонны были из белого нефрита, ступени из изумруда, ложа из коралла, ширмы из хрусталя, притолоки из резного стекла, пестрые балки отделаны янтарем. Невозможно описать удивительную и таинственную красоту дворца».

Невозможно — и нечего тогда описывать. Ан… традиция. Китайская литературная.

И вдруг! Побежали-побежали-побежали, проскакивая мимо: здесь не важно, чего тут рассусоливать! то есть, пардон, важно, конечно, однако не будем рассусоливать: «Они отправились на озеро Дунтин. Там их встретили с большим почетом. Но об этом рассказывать не стоит». Не стоит — и удовольствуйтесь. Китайская литературная традиция.

Впрочем, как раз по поводу «отправились», пожалуй, надо поподробней — об этом рассказывать стоит.

Они отправились на озеро Неро. Там их встретили с большим почетом…

Озеро Неро. Ярославская область. Собственно, не на озеро Неро как таковое они отправились, а именно в Ярославль.

— Юр! — сказал Брадастый по телефону. — У меня по-прежнему запарка. К тебе будет предложение. Не хочешь вместе со мной прокатиться до Ярославля?

— Не хочу.

— А придется…

Сильная профессия — режиссер. Брадастый выбрал тональность давнего приятеля, готового списать вчерашнюю угрюмость давнего приятеля на причины минутные, не влияющие на давнее приятельство. Однако если давний приятель Колчин не хочет усугублять, то хорошо бы давнему приятелю Колчину реагировать адекватно, то есть воспринимать скрытую угрозу в «а придется…» не как скрытую угрозу, но как скрытую просьбу, сыгранную давним приятелем под ироничное подражание киношным мафиози. Не станешь ведь впрямую просить помощи: «Только ты можешь справиться! Если не согласишься, то всё пропало! Ну, не всё, но…» Не принято такое у давних приятелей.

— Ладно. Что там у тебя?

У Брадастого вот что: «Квадрига» заключила договор с одной крупной ярославской фирмой — бывшей государственной, ныне отпочковавшейся — на поставку резины и даже предоплату провела, но ярославцы не телятся, только мычат что-то невразумительное. А без резины «Квадрига» уже который день в запарке. Надо бы съездить, благо не за тридевять земель, и лично посодействовать. Съездить Колчину вместе с Брадастым. И ничего предпринимать не надо, просто быть рядом, чтобы стало ясно: ЮК работает вместе с «Квадригой».

Откажешь ли давнему приятелю, который по первому звуку готов побитую машину выправить в кратчайший срок, который готов вынуть и положить дубликат электронных ключей от «Кармана», который вообще редко о чем просит, а когда и если просит, то все оборачивается к взаимной выгоде…

«А я должен знать, из чьих рук буду есть — и буду ли есть. Только через первое лицо!» Говорил Колчин? Говорил.