Андж поднимает руку.
— Да ладно, Пончик. Ты знаешь, тут я бессилен. Теперь это бабки Джона.
Андж снова оглядывает стоянку, всматриваясь в шоссе позади и улицы, ведущие в центр города: трущобы из бурого камня, несколько высоких офисных зданий, все в окружении пологих холмов. Как будто город начали строить, а потом бросили. Неспешно тянутся машины по улицам окраин. Перед рестораном фонарь легко покачивается на ветру.
— Так это он и есть? Тот городишко, куда тебе так не терпелось вернуться?
— Да, — отвечает Винс. — Я здесь живу.
— Я себе его не так представлял. Он меньше… не знаю даже. — Андж пожимает плечами. — Просто меньше.
Он оглядывается на свою машину, потом снова смотрит на Винса.
— Но уверен, здесь хорошо.
— Ну и… мы в расчете, Джон и я? — спрашивает Винс.
— Да. — Андж поддергивает поблескивающие слаксы и хочет сказать что-то очень глубокомысленное. Наконец указывает толстым пальцем на Винса. — Ну, бывай.
Он идет через стоянку к машине. Ветер дергает его за полу пальто. Он открывает заднюю дверцу и садится.
Они смотрят вслед отъезжающей машине. Минуту тишину нарушает только шум деревьев на ветру.
— Так чего, мне машины не видать, как своих ушей, да, Винс?
Винс даже не поворачивается к Клэю.
— Не видать.
Полдня они лежат на диване — Винс смотрит в потолок, Бет прижимается к его груди. Кеньон в подгузнике, толстовке и в тапочках с бубенчиками на носках неуверенно шлепает вокруг журнального столика. То и дело с криком убегает к себе в детскую и каждый раз приносит оттуда какую-нибудь игрушку, чтобы гордо показать Винсу. На этот раз он притащил мягкую лягушку.
— Лягушка, — говорит Винс.
Кеньон смотрит на нее, бросает на пол, бредет в свою комнату и возвращается с заводным паровозом.
— Паровоз, — говорит Винс.
Мальчик роняет его и деловито поворачивается, словно какое-то руководство для малышей подсказывает ему, что именно так следует вести себя в присутствии гостя.