— Потому что я вскрыл омамори и извлек оттуда документ… Это было еще до того, как Мотояма увидел у меня в номере пустой футляр. Только этот документ, также как и две копии, которые я успел снять, я вчера отдал Мотояме. И при этом не успел их перевести.
Если бы сейчас грянул гром и молния расколола на части столик, за которым сидел Такэути, то подобное явление вряд ли поразило бы японца сильнее, чем мои слова.
— Постой… Как — отдал? Зачем?
Я рассказал. Я рассказал Сэйго все, исключая лишь подробности моих непростых отношений с Таней и Леной. Не стал я рассказывать и о том, при каких обстоятельствах доказал связь между Акирой и нашей переводчицей — зачем? И так достаточно.
На Сэйго было жалко смотреть. Он потерянно курил сигарету, забывая стряхивать пепел и печально помаргивал.
— Вот такие дела, Серега… Сам понимаешь, когда речь идет о…
— Понимаю… Сам отец. Дважды. А может, больше… — Он вздохнул. — Теперь из Мотоямы письмо не вытрясти. Черт, ты бы хоть сфотографировал документ, что ли… Раз дома ксерокс не держишь, фотоаппарат-то у тебя должен иметься!
— Нет у меня фотоаппарата… Вообще ничего нет. Ни машины, ни видеокамеры… Ни вертолета.
— Да ну, быть не может!
— Точно. Только телик и музыкальный центр…
Стоп. Музыкальный центр. Компакт-диски. На футлярах от них я раскладывал клочки документа…
— Что-то вспомнил? — заинтересовался Сэйго.
Нет, это была не та мысль… Не везет тебе, самурай Маскаев. Ну, что, пора ехать восвояси? Искать работу — теперь ведь тем более совсем необязательно устраиваться в Танькину контору. И вот еще беда — придется к Зоюшке тащиться за своими вещами, а она ведь вцепится, и послать ее как-то неудобно: блаженная слегка и всего лишь трахаться хочет. Может, Сашку Попова с собой вечером позвать, зайти чтобы к ней вдвоем? Тогда-то она точно приставать не будет.
— В том кейсе не было никакой записки? — поинтересовался Такэути.
— Нет. Все находилось точно в том же составе, какой у нас тогда украли.
— Как понять — «в составе»?
— Ничего лишнего. И без недостачи.
— Понятно. Мотояма соблюдает свой «кодекс чести». Обычный жулик даже и возвращать бы не стал ничего. По-моему, ты прав: ограбление было инсценировкой. Я так думаю, и твоему сыну ничего не грозило. Вряд ли кто стал бы ему причинять вред. Во всяком случае, времени бы у тебя хватило, чтобы скопировать документ еще раз.
— Нет уж… Собой рисковать я еще могу, но не сыном.
— Стой! Твой сын! Ты понимаешь, что теперь не ты, а он — последний представитель рода Дзётиинов?
ebooksa