— А был ли он? — спросил я.
— Омамори видел? Текст читал? Значит, был. Теперь, смотри, что у нас получается: в тринадцатом веке у нас есть несколько пробелов, но они и даются как пробелы — написано: «сведения о жившем отсутствуют». А тебе не кажется странным, что не обозначен пробел между Котой и Норими?
— Я плохо понимаю, что тут написано…
— Но цифры-то видишь?
— Цифры вижу.
— И подумай сам: Норими родился в тысяча шестьсот четвертом…
— … А Кота умер в тысяча шестьсот первом!
— Наконец-то до тебя дошло. Даже в те времена японцы не умели становиться отцами в отрицательном возрасте. Пропущен отец Норими, он же сын Коты.
— Чего проще: открой сведения о них!
Сэйго воззрился на меня с неподражаемым выражением на лице.
— Уже лучше, — сказал он, явно имея в виду мои умственные способности. — Сейчас я так и сделаю…
Такэути щелкнул мышью по имени Кота. Дождался, когда на экране появятся новый текст, и потом… Почесал в затылке. А я уже знал, что этим жестом мой компаньон выражает довольно сильные эмоции.
— Да что такое? Какой-то кретинизм! Написано, что сын Коты Дзётиина, умершего в тысяча… Так. Родился спустя три года после его смерти… Они там, в Токио, что — людей за идиотов считают!?
— А может человек залезть на эту страницу и поправить текст так, как он захочет?
— В принципе, может, — сказал «Сергей». — Сейчас попробую… (Прошла пара минут.) Нет, ничего не выйдет. Требуется пароль доступа.
— А пароль можно подобрать? Или… купить?
— Да все можно, все! Вот только кому это надо?
— Мы знаем, кому, Сергей.
Такэути повернулся ко мне и сказал серьезно:
— А может быть, мы этого еще и не знаем.