– Так я через десять минут буду у вас.
Глава 17
Хейфец нервничал. Дмитрий Лучников сказал ему, что легко справится с замками – однажды он уже открывал их. «Но ведь у тебя нет инструмента», – возразил Карл; они с Лучниковым снимали номер в маленькой частной гостинице на окраине Климова. «Ерунда, мне понадобится всего две отмычки. Я сделаю их». – «Что тебе нужно для этого?» – «Два куска мягкой проволоки, молоток и напильник». Дмитрий просидел над работой полтора часа и лег спать. «Поспи тоже, Карл», – посоветовал он Хейфецу. Но Карл до позднего вечера просидел у телевизора. Он изменил своим принципам и смотрел по ТВ только криминальные новости. Два местных канала передавали одно и то же: фрагменты проведенной операции УВД города Климова.
На экране мелькали знакомые лица Давида Арвеладзе, рабочих. И очень часто на переднем плане возникала высокая фигура с микрофоном в руке.
Огромный пустырь, поросший по краям кустарником; за кустами – темная стена леса. С четырех сторон – яркий свет прожекторов. Сухой рокот работающего дизеля, трактор, снимающий в центре пустыря верхний слой земли. Опять высокая фигура.
Павел Мельник…
Хейфец закрыл глаза. Немыслимо, невероятно, но он – жив.
В памяти Карла что-то всколыхнулось. Он увидел перед глазами темную высокую спинку длинной скамьи, сидящих на ней людей. Он с матерью в последнем ряду в католической церкви. Идет проповедь. Священник, безукоризненно белый воротничок, черная одежда. Его голос мягок, но настойчив. Вот священник, не переставая перебирать четки, устремил свой взор, казалось, на самого Карла и, словно для него одного, раздельно произносит слова из Первого Соборного послания апостола Петра: «Если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится?..»
Праведник… Грешник… Спасается… Явится…
Праведник – Мельник. Нечестивый и грешный – я… Где явится?
«Я знаю, – шепчет Карл. – Я знаю, где явлюсь тебе».
Священник в церкви стал удаляться, сделался совсем маленьким. Карл испугался. «Нет, Господи! Нет… Я праведник! Я едва спасся! А он… нечестивый! Вот он где явился…»
Свет меркнет в церкви, и Карл оказывается во мраке. Он ищет руку матери, но везде пустота. Бездна… Мрак…
Хейфец открыл глаза.
На экране Мельник.
В полдень по эфиру передали еще одно сообщение. Работники таможни наложили арест на груз, прибывший с Украины на адрес зверофермы Вениамина Губенко. В свинцовых контейнерах…
Карл поморщился. Он открыл бутылку пива и, не отрываясь, выпил до дна.
Вчера вечером Хейфец и Лучников смотрели смонтированный репортаж Мельника. Видимо, на студии царило всеобщее волнение. Потому что на экране вначале появились несколько фигур. Кто-то сказал: «Все о"кей, Люда». Молодой человек в наушниках с микрофоном, подняв вверх руку, делал отсчет пальцами: пять, четыре, три, два… «О, черт! Мы уже в эфире! Внимание, заставка». Зазвучала музыка. Камера «наехала» на пышногрудую ведущую. Она подняла глаза вверх, но уже через пару секунд бойко начала программу:
– В эфире ежедневная передача «Криминальные новости». В студии ведущая Людмила Паршина. Здравствуйте. Кто еще не успел пристегнуться к креслам и стульям, сделайте это. Мы передаем репортаж нашего корреспондента Павла Мельника, отснятого… – ведущая сделала эффектную паузу, – вчера вечером во время масштабной операции…
Было заметно, что глаза ее увлажнились. Камера «отъехала». Но теперь никто из зрителей не отвлекался на пышные формы ведущей, все смотрели ей в рот: Павел Мельник?! Что она говорит?! Откуда репортаж – из психиатрической больницы?