— Да, может быть, она и вступилась бы за тебя — но с непременным условием, что воспользуется своим табельным оружием по назначению: пристрелит тебя. Что ты делал в Солнечногорске? — без перехода спросил Гутман.
— Искал следы одного человека.
— Нашел?
— Да. Человек этот как две капли похож на убийцу Вадима Перевозчикова, за которого мы с тобой хлопотали перед судьей.
— Не зарывайся.
— Ладно, не буду, — пообещал я. — Не знаю его имени, не знаю, кто он, у него нет мотива — я считаю его исполнителем. Только не представляю, куда воткнуть его слова, адресованные Перевозчикову. Он обещал вытащить его из тюрьмы, он обещание выполнил. Так разговаривают начальник и подчиненный, в крайнем случае — два равных партнера, один из которых облажался.
— Можешь назвать мотивированных подозреваемых?
— Тебе-то это зачем?
— Мне что, клещами из тебя ответы вытаскивать?
— Ну раз ты настаиваешь, пожалуйста: познакомься с моей фантазией… Майор Михайлов — первый подозреваемый. Сейчас что ни день, то новые разоблачения: пресечена деятельность банды участковых, ОПГ оперуполномоченных…
— Ты говоришь так, словно хочешь оправдать этих людей.
— Почему нет?.. Ведь так не должно быть. Оперуполномоченный-убийца, участковый-насильник, постовой-наркоторговец — звучит дико. Как говорит мой отец, мы переплюнули Дикий Запад, мы — Дикий Восток. И когда научимся снимать истерны, нас уже никто не догонит.
— Продолжай.
— Михайлов прибыл на место происшествия первым, как будто стоял рядом с диспетчером на перехвате интересных или выгодных дел. Мне удалось установить, что хотя бы однажды он отдыхал в тверском яхт-клубе. И это реальная его привязка к месту базирования ОПГ.
— Остановись на ней подробно.
— Для начала скажу: все, что будет сказано про один город на Волге, будет справедливо и для другого. Равно как и время, словно объединившее один преступный бизнес. Итак, в 1996 году была пресечена деятельность преступной группировки, специализация которой — поставка героина из Туркмении в Центральную часть России. Причем путь ей пресекла другая ОПГ: ее лидера расстреляли из автомата. С российской стороны группировка насчитывала в своих рядах до полутора десятков человек, и каждый отвечал за свой сектор деятельности. С туркменской — скорее всего, больше, точной информацией я не владею, но скажу, что группировка относится к так называемому семейному наркобизнесу, так популярному в Туркмении. Особую ответственность нес капитан сухогруза. В порту Туркменбаши он принимал товар и прятал его в специально оборудованном месте. Таким образом, героин благополучно «сплавлялся» вверх по Волге. Схему сезонного наркотрафика можно сравнить с деятельностью хладокомбината, где продукты накапливаются и хранятся вне зависимости от сезона. Дальше. В Самаре транспортник встречала российская группировка. На катере или, что уже доказано, на баркасе они подходили к сухогрузу, поднимались на его борт. Пока старший группы и его помощники принимали товар, рулевой, образно говоря, держался в тени балкера. Когда наркотики оказывались на борту баркаса, рулевой брал курс на базу — это лодочная станция на правой стороне Волги — и это ее ключевая особенность, потому что сам город раскинулся на противоположном берегу. Сообщение между станцией и городом только по реке — служебный катер, ПС, баркас. Альтернативный вариант — паромная переправа. Еще один вариант — через плотину ГЭС, и это даже не 170-километровый крюк, а кольцо, разомкнутое шириной Волги между лодочной станцией и набережной Самары в районе спуска Осипенко. Эта станция — локоть, близко, а не укусишь. Идеальное место для подпольного бизнеса. Внезапно нагрянуть фактически невозможно. Для этого силовикам нужно стягивать силы «на ту сторону», а для такой широкомасштабной операции нужны веские основания. В этом плане Тверь, раскинувшаяся на обеих берегах Волги, не такое идеальное место. Аннинский копнул под него, и его убрали.
Я вернулся к началу темы.
— Делом Аннинского занимается группа майора Михайлова из Даниловского ОВД. Я видел его машину возле дома судьи. Следил за мной сам майор, а не рядовой сотрудник полиции, и из салона машины воняло личным интересом.
— Из моей машины тоже воняет личным интересом, — сказал Гутман. — Я тоже не рядовой сотрудник. Не много ли шишек ты собрал вокруг себя?
— Я сам тебе все расскажу — когда распутаю это дело. По телефону.