– Суд считает нужным разобраться в деле по существу, то есть выяснить, имеются ли у «Возрождения» объективные признаки неплатежеспособности. – Но есть же позиция центробанка! – напомнил Кичуй.
– Она будет принята во внимание среди прочих. После того как Центробанк отозвал у вас лицензию, главное слово – за арбитражным судом. И потом давайте помнить, с чего все началось. Долг банка перед господином Виленкиным остается непогашенным, – отчеканила Самосадова. – И – вот это как раз факт, оценку которому суд обязан будет дать! Как говорится, была бы рада прекратить ваше дело. Но – закон есть закон. И я вынуждена констатировать…
Дверь раскрылась. В нее протиснулась физиономия удаленного начальника юруправления. Избегая гневного взгляда судьи, он протянул сквозь щель жатую в руке папку и поверх голов передал ее Кичую.
– Это еще что?! – возмутилась Самосадова.
Дружески осклабившись, физиономия исчезла.
Кичуй поспешно перебрал вложенные внутрь документы, поднялся:
– Ваша честь, ответчик просит слова для заявления.
Самосадова неприязненно кивнула, подозрительно глядя на появившиеся бумаги.
– Ваша честь, рад, что могу Вас обрадовать. Мы ходатайствуем о прекращении производства по делу о банкротстве банка «Возрождение», – отчеканил Кичуй, повергнув всех в изумление. Не удержавшись, сделал эффектную паузу и закончил, неотрывно глядя на судью. – На том основании, что все недоразумения между ответчиком и истцом устранены. Долг полностью погашен. Претензии отсутствуют. В подтверждение этого передаю уважаемому суду нотариально оформленные документы.
Он с поклонцем протянул папочку, испытывая высшее наслаждение при виде ошарашенного вида судьи. Осоловело глядел со своего стула и представлявший противоположную сторону адвокат.
Самосадова приняла папку, опустилась в кресло и, нагнувшись, то ли принялась тщательно вчитываться, то ли пыталась прийти в себя. Время шло.
– Может, по домам? – игриво произнес Игорь, подмигнув счастливому главбуху.
– У истца есть возражение, – поднялся адвокат.
– Вы не можете отныне делать возражения, задавать вопросы. Вы вообще ничего не можете, – с торжеством объявил ему Игорь. – Потому что больше не являетесь здесь представителем стороны. Истец сам изъявил свою волю.
– Это еще надо проверить, в каком состоянии выражалась эта воля! И откуда она вдруг взялась! – выкрикнул, теряя самообладание, адвокат. – Он же алкоголик! Кичуй собрался ответить со всей возможной язвительностью.
Но Самосадова, обрывая перепалку, поднялась, заставив подняться остальных:
– Прения закончены. Суд удаляется для принятия решения.
Через несколько минут, вернувшись из задней, «совещательной» комнаты, Самосадова объявила, что в связи с отсутствием признаков несостоятельности суд отказывает в признании банка «Возрождение» банкротом. Предупреждая взрыв радости Кичуя, отложила листок с текстом и другим, неофициальным тоном добавила:
– Мы учли, что в ближайшее время Банк России назначает вам временную администрацию. Но у меня есть предчувствие, что скоро мы с вами опять встретимся. Она раздраженно отряхнула ладонью рукав мантии и – вернулась в «совещательную» комнату, не желая появляться в коридоре, где участников процесса поджидали истомившиеся журналисты.
Зато Кичуй, собрав вокруг себя прессу, с удовольствием отвечал на бесконечные вопросы, взглядом поверх голов отыскивая Дерясина, дабы разделить с ним радость победы.
Но вместо Дерясина он обнаружил вжавшуюся в угол Ирину Холину. Закрыв лицо носовым платком, она мелко подрагивала.
ebooksa