– И ты отпустил?! Просто так? – Ирина попыталась поймать взгляд брата. Но бегающие глазки его ловко ускользали. И теперь она перестала сомневаться, что брат врет. Ей вдруг сделалось зябко, потому что вранье это явно увязывалось с тем тревожаще-непонятным, что происходило с ним в последнее время.
В Холиной забушевал репортер, внезапно вышедший на сенсацию. Нацеленным взглядом она прошлась по кабинету. Заметила, как брат, что-то припомнивший, испуганно дернулся к столу.
– Сидеть! – Ирина требовательно ткнула отманикюренным коготком в кресло, возле которого он стоял, и Борис послушно плюхнулся на указанное место.
На столе у телефона лежал раскрытый блокнот. Она не погнушалась заглянуть. Фамилия Подлесного бросилась в глаза.
– Ба! – не отводя глаз от брата, она потянула блокнот к себе. – Общаетесь с господином Подлесным?
– Да это старое. Случайно открылось, – промямлил Борис.
– А разве вы знакомы?
– Так, когда-то. Мельком. Уж и забыл, когда последний раз слышал. И вообще ты с чем пришла? Мучить меня, так без тебя хватает…
Не слушая его причитаний, Ирина перевернула телефон, нажала на повтор. Послышался звук набора.
– Выключи! – с неожиданной резвостью Борис вскочил и с размаху впечатал ладонь в телефонную панель.
– Но ведь Подлесный переметнулся в «Аист», – нарисованные глаза Ирины округлились. Ресницы задрожали, – бабочка захлопала крыльями. – Пузырь, – прошептала она. – Ты что, связан с Онлиевским? Ты!
– Заткнись! Пожалуйста, заткнись! – закричал Гуревич страдающе.
Она подошла вплотную, ухватилась пальцами за вислые щеки, потянула к себе:
– Говори!
Он заскулил, надеясь разжалобить ее. Но не тут-то было.
– Вообще оторву! – пообещала сестра и для наглядности ущипнула.
Гуревич всхлипнул безнадежно. – Только между нами. Чтоб ты и я, – решился он и – рассказал всё.
Рассказывал сбивчиво, с всхлипами, заглядывая в глаза:
– Но вот скажи, куда было деваться? Просто – вот будь ты на моем месте, куда деваться?
Она пасмурно смотрела на него и лишь поторапливающе кивала.