Утром Генрих проснулся рано, от выпитого накануне спиртного голова у него раскалывалась. Усилием воли он заставил себя подняться и выпить рассол. Спустя четверть часа его голова заработала, позволяя ему думать.
«Чего только не приходится испытывать на такой работе. Вот и этот Хюбнер втянул меня в авантюру. Нужна мне эта историческая Родина, как телеге пятое колесо. Ну, раз вляпался, придется идти на доклад к Ждановичу».
Генрих вышел на улицу и побежал заниматься утренней физзарядкой. Пробежав несколько кругов по своей излюбленной беговой дорожке и изрядно вспотев, он вернулся домой. Его встретила хозяйка:
— Почему вы вчера припозднились, Генрих?
— Мне пришлось задержаться на службе по уважительной причине.
— Конечно, служба есть служба, и это не мое дело. Вчера приходила Матильда и долго вас ждала. Хотела вам что-то сказать.
— Она что-нибудь просила передать?
— Да, она просила сообщить: если вам не трудно, зайдите к ней в библиотеку.
— Хорошо, я постараюсь ее навестить.
Генрих принял душ, позавтракал и пошел на службу. По дороге он завернул к зданию ОГПУ. Жданович был на месте и встретил его с нескрываемым радушием. Он внимательно выслушал Штайнера и произнес:
— Гельмут Хюбнер нам с тобой все планы переворошил. Его идея перетащить тебя в Германию нам пока ни к чему. У нас с тобой другие задачи, и они тебе известны. Хюбнер контролирует всю новейшую авиатехнику, которая поступает на немецкую базу. Он главный технический вдохновитель и организатор. Его действия относительно тебя как первоклассного летчика ясны. Он собирает отличных пилотов в Германию, чтобы возродить мощный костяк Люфтваффе.
— Да, его действия вполне обоснованны и соответствуют его полномочиям, — отреагировал Штайнер.
— Я думаю, ты поторопился, дав свое согласие на выезд в Германию. Необходимо было согласовать свои действия с центром.
Штайнер с недоумением посмотрел на Ждановича и сказал:
— В своей беседе он подвел меня к этому и выбора мне не оставил. Ну не мог же я ему сказать, что не нравится мне Германия и здесь, в России, хорошо. После этого он прекратил бы со мной заигрывать и насторожился бы.
— Возможно, ты и прав, — задумчиво произнес Жданович.
— В таком случае игру с ним необходимо продолжать. А согласие, которое я дал ему, можно всегда отменить по различным причинам, — с удовлетворением сообщил Генрих.
— Да, задал он нам задачку. Хорошо, я свяжусь в Москве с руководителем иностранного отдела Янисом Берзнишем, а дальше решим, как нам поступить.
— Что будем делать с Клаусом? — спросил Штайнер.
— Я полагаю, что он ведет странную игру. Использует дешевый прием с Орловым. По-видимому, он нас держит за дилетантов. Пусть будет так, как он хочет. Скажи ему, что мы в нем заинтересованы.