Коптюк и остальные ждут, что он добавит к сказанному.
— Ну, что? — нетерпеливо спрашивает его Степанков.
— Вроде засек… — так же, без эмоций, сообщает Потапыч.
Замкомвзвода вытаскивает из своего вещмешка стираную белую портянку, затем берет саперную лопатку и обматывает портянкой штык.
— Сейчас проверим… — говорит он попутно. — Будем ловить фашиста на живца. Вернее, на куклу.
Он берет горсть земли и, поплевав в ладони, размазывает ее до состояния грязи. Этой грязью Потапыч рисует на белой ткани точки глаз и носа и черту, обозначающую рот. В довершение всего Потапыч водружает на «живца» свою пилотку, только не вдоль, а поперек. Этакий боец-лапух чистой воды.
— Готов воин! — говорит он, удерживая свое произведение за черенок и рассматривая его на расстоянии вытянутой руки.
— Вылитый Аркаша! — со смехом говорит Степанков. — Смотри-ка, Сарай, ну чисто ты!
— А по мне, Степа, так Потапыч твоего близнеца соорудил… — не полез в карман за словом Зарайский.
Замкомвзвода позвал к себе Фомина, «переменника», прибывшего с пополнением неделю назад во второе отделение. За несколько дней пребывания во взводе этот боец уже успел прославиться своей меткой стрельбой. В первый же день, при нескольких свидетелях, снял фашиста с расстояния почти полукилометра. Фомин — сибиряк, в мирное время заведовал охотхозяйством.
Потапов попросил у Фомина его «мосинку».
— Я знаю, у кого в моем отделении винтовка лучше пристреляна… — комментирует он, аккуратно осматривая переданное ему оружие.
Во всем виден тщательный уход. Да это и так все знают. Фомин со своей «мосинкой» носится, как с малым дитем. Чуть где свободная минута появляется, давай ее чистить и смазывать.
Дослав патрон, Потапов еще раз припадает к перископу, а потом устраивается с винтовкой на бруствере. Движения его медленны и осторожны, рассчитаны так, чтобы, не дай бог, не высунуться слишком высоко.
Фомин ждет его команды. Вот замкомвзвода устроился, припав к прикладу щекой. Несколько напряженно долгих секунд у него уходят на прицеливание. Наконец он застыл. Словно в статую превратился.
— Давай!.. — отчетливо громко прозвучал его голос.
Фомин, присев и втянув голову в плечи, поднимает над бруствером обмотанную портянкой саперную лопатку. Он держит ее за черенок так, что к немцам повернута лопасть с намалеванными грязью глазами и ртом.
«Звонк!!!» — раздается тут же. Сработало! Выпущенная вражеским снайпером пуля пробивает сталь штыка насквозь. Лопатка, выбитая ударной силой из руки Фомина, отлетает на дно траншеи.
И тут же следует выстрел Потапова. Чуть качнувшись от отдачи, он сохраняет положение тела рук, головы еще несколько секунд. Потом приседает на корточки, прислоняясь спиной к «одежде крутостей».
— Ну как, Потапыч?! — сразу несколько голосов, не выдержав, нетерпеливо задают один и тот же вопрос.
ebooksa