– Нет. Он, глупец, думал, что попросит прощения, и мы снова сделаемся друзьями, как будто ничего и не было. Ну уж не-ет, – протянула Наталья Михайловна, и губы ее как-то механически скривилась в злой улыбке. – Это было бы просто смешно и глупо уже с моей стороны. Я не могла его простить. К тому же, это было уже не первый раз, когда он пытался удержать меня в своем ресторане, обещая отпустить и уговаривая подождать сначала «годик», потом полгода, а затем уже лишь пару-тройку месяцев. Но он не сдерживал своих обещаний. Последние два года он сильно пил, и все блюда готовила за него я. По сути, «Трактир на Мясницкой» процветал за счет меня и держался всецело на мне. Конечно, Трофиму не было никакого резона отпускать меня, поскольку через короткий срок он бы вылетел из шеф-поваров ресторана, как пробка из бутылки. Ведь без меня Максимов был никто. – Наталья Михайловна вскинула голову. – Его все называли гением кулинарии. – Она презрительно посмотрела на Сыча: – Все, кто знал его и кто лишь слышал о нем… А гением была я. А он без меня был уже никто, – повторила Сергеева.
– И вы решили ему отомстить, – предположил я.
– Да, – коротко ответила женщина.
– Вы встретились с ним, объявили ему, что прощаете его, и подсыпали ему рицин, который изготовили накануне. Так? – спросил я.
– Так, – последовал ответ.
– Вот сука, – громко произнесла Вероника Безработная, и никто не посмотрел в ее сторону осуждающе.
– Значит, вы убили Максимова за то, что он всеми способами удерживал вас возле себя и пользовался плодами вашего труда, а Голубева за то, что он помог Максимову лишить вас лицензии на алкоголь и тем самым лишил вас возможности открыть свой ресторан, так? – строго спросил я убийцу.
– Так, – ответила Сергеева. – А теперь мне надо в больницу.
Она предприняла попытку встать, но я удержал ее.
– Еще один вопрос, и мы поедем, – пообещал я. – Скажите, ведь это вы подставили Дрего Мора? Вы вызвали из Рузы своего дядьку-домушника, упросили его вскрыть квартиру Мора и подложить в его письменный стол семена клещевины и белковую вытяжку, из чего и получают яд рицин? А потом, когда он все сделал, вы его отравили тем же рицином? Я правильно излагаю? – я выжидающе посмотрел на Сергееву.
– Правильно, – ответила она. – Теперь все?
– Теперь все, – сказал я и взглянул на Степу. Тот в ответ поднял большой палец.
– Давайте поедем быстрее в больницу! – голос Натальи Михайловны был полон безысходности и отчаяния. – Иначе мы все умрем!
– В больницу? – переспросил я. – В это пристанище заразных микробов? Да упаси боже…
– Так мы что, все отравлены? – слишком спокойно для имеющейся ситуации спросила Круглова.
– Нет, что вы, – объявил я, снова пригладив рукой волосы, что было знаком для выхода из засады Володи Коробова с опером. – Баночка, признаюсь, та же самая, где был отравленный гражданкой Сергеевой соус. А вот сам соус, конечно, вполне удобоварим, поскольку приготовлен лично Николаем Александровичем Сычом. И классно, надо сказать, приготовлен…
– Уф-ф, – с огромным облегчением выдохнула Круглова. – Как вы нас всех напугали.
– Да уж, – поддакнул шеф-повар Сундуков, вытирая салфеткой потный лоб.
Сергеева взвилась, и невесть откуда взявшаяся вилка в ее руке непременно воткнулась бы мне в глаз, не подоспей вовремя Коробов: он перехватил ее руку буквально в последний момент.
– Теперь ты опять мой должник, – заметил мне Володя, уводя Сергееву с собой.