Он находился в пятнадцати метрах от кормы катера, когда услышал, как взревели двигатели, включенные на полную мощность. «Морской дьявол» совершил безупречный разворот и на полной скорости устремился на скутер. За стеклянным щитом Хромов увидел ухмыляющуюся физиономию террориста. Тот шел на таран, что-то крича при этом.
Хромов прибавил газу и резко вывернул руль. Ему удалось увернуться от хищного носа катера, но его чуть не опрокинуло волной, а потом скутер бешено заплясал на бурлящих бурунах в кильватере «Дьявола». Казалось, весь мир ходит ходуном, за исключением неба, раскинувшегося над головой. Винт скутера то и дело оказывался на поверхности, с рычанием перемалывая воздух. Вода вокруг кипела и была белой, как пена от шампуня. Хромов, чувствуя себя наездником на необъезженном мустанге, с трудом выскочил на гладкую поверхность и понесся дальше.
Смахнув с глаз соленую воду, он увидел впереди стремительно приближающиеся камни, торчащие из моря. Он выключил зажигание, но было поздно. Пронеся скутер между двумя камнями, инерция вытолкнула его на песчаную отмель. Мотор закашлялся и заглох.
Выругавшись, Хромов обернулся. Катер террориста атаковал Иванцова, примчавшегося на место событий. Первый таран завершился неудачей, но боковые волны закачали скутер, как поплавок, мешая его маневренности. Когда же Иванцов понял, в какой серьезный переплет он попал, и попытался уйти, «Морской дьявол» сделал петлю и мчался в обратном направлении.
Хромов не кричал и не жестикулировал: это было бесполезно. Иванцов все равно ничего не слышал из-за рева моторов, а смотреть по сторонам ему было некогда. Катер настигал его, заходя справа.
Уходя от удара, Иванцов сделал неожиданный поворот. Своевременный, но, увы, слишком резкий. Накренившийся скутер сбросил седока.
«Конец спецуре», – с тоской понял Хромов и начал делать отчаянные попытки завести свой водный мотоцикл. Зажигание не работало, хоть тресни. Хромов поднял голову, ища взглядом Иванцова.
Тот яростно молотил по воде руками, торопясь добраться до своего заглохшего скутера. Развернувшийся «Морской дьявол» настигал его, высоко задрав нос.
– Ныряй! – заорал Хромов. – Ныряй, твою мать!
Ему показалось, что спецназовец услышал. За мгновение до того, как его накрыло серебристым днищем, голова Иванцова исчезла под водой. Но нырнул он слишком, слишком поздно. Потому что больше не вынырнул. Сколько ни всматривался Хромов в постепенно разглаживающуюся воду, Иванцова он так и не увидел.
А катер, перемоловший его винтами, быстро удалялся, огибая мыс с башней маяка. Через несколько минут он пропал из виду.
Покинув бухту, Виктор Хоу сбавил ход, чтобы аккуратно проплыть по узкому каналу в небольшую частную гавань. У причала стояли две яхты, но рядом не было ни единой живой души. За кронами деревьев проглядывала вилла, расположенная в ста метрах от берега. Пока ее обитатели не захотели поплавать, Хоу мог чувствовать себя здесь в полной безопасности. Хотя хозяева виллы его беспокоили мало.
Он намеревался пробыть в гавани всего несколько минут. Оставив двигатели работать на холостом ходу, он отправился на нос катера, где, действуя обеими руками, принялся скатывать разложенный там брезент. Работа была легкая и не отняла много времени.
– Господи, Вик, что это? – воскликнула Лилинг, высунувшаяся из каюты.
В своем коричневом купальнике она походила на толстую сосиску, намазанную горчицей.
– А ты не знаешь, дорогая? – притворно удивился Хоу. – Ладно, я тебе скажу. Это пулемет калибра четырнадцать и пять, снятый с китайского сторожевого катера. Пробивает броню.
– Ого! – воскликнула Лилинг.
Виктор Хоу перешел к панели управления, где смотрел на экран радара. Потом он поманил пальцем Лилинг.
– Иди сюда, дорогая.
Она подчинилась, стараясь сделать свою походку как можно сексуальнее. Ей казалось, что она читает в глазах любовника страстное желание. И действительно, когда она остановилась напротив, он сказал: