Стенка на стенку

22
18
20
22
24
26
28
30

С подобным обращением Филат был знаком и знал заранее все, что будет дальше. Прояви он чуток строптивости, как молодые люди, будто бы без дела стоящие неподалеку, ткнут его мордой в битое стекло и защелкнут на запястьях браслеты. Возможно, учтивый опер добивается именно этого результата, вот только не знает, с какой стороны лучше подлезть.

Для этого случая он имел вполне приличные документы сотрудника Минтопэнерго.

– Пожалуйста! – улыбнулся Филат, раскрыл солидную красную корочку с золотым тиснением и подставил ее к глазам назойливого опера. – Михаил Петрович Григорьев, консультант Министерства топлива и энергетики. Из Москвы. Здесь по личным делам.

– Хорошо. Извините, – вежливо произнес человек в штатском. Однако раскаяния в его голосе не чувствовалось совсем.

Даже если предположить, что ретивый опер не поверит корочке, пройдет не меньше двух часов, прежде чем он установит истину, а за это время можно слинять далеко…

– Понимаю: служба! – великодушно отозвался московский гость, бережно пряча солидную корочку во внутренний карман куртки.

Красный с Ритой уже зашли за угол. Ишь ты, зло подумал Филат, какая парочка – даже ни разу не обернулась.

Бдительный опер что-то торопливо записывал в своем блокнотике. И, бросив на него прощальный взгляд, Филат успел уловить в его лице некое раздумье.

Предчувствие нашептывало ему, что это не последняя их встреча.

* * *

До Якорной «мерседес» Красного домчал их за десять минут. Рита сидела рядом с Филатом и за всю дорогу не проронила ни слова. Красный же, по своему обыкновению, разливался соловьем, то и дело стреляя сверкающим похотливым глазом на Ритины голые колени и выпирающую из-под блузки грудь. Филат тоже помалкивал, прокручивая в голове бурные события последних дней.

Когда подъехали к Якорной, первое, что заметил Филат, – светло-желтый фургон «скорой помощи» у дома Селезня.

– Эй, Леха, погляди-ка, – проговорил он внезапно охрипшим голосом. Его сердце учащенно забилось. Нехорошее предчувствие запульсировало в душе.

– Давай-ка, Толян, объедь «скорую», – скомандовал Красный. – Узнаем, что там стряслось.

«Мерседес» мягко причалил к тротуару позади желтого фургона с красным крестом. Филат высунулся из окна. Из подъезда санитары вынесли тяжелые носилки, прикрытые белой простыней. На носилках лежало тело. Судя по тому, что простыня прикрывала не только туловище, но и лицо пациента, стало ясно, что на носилках – труп.

– Что произошло, командир? – скроив озабоченную мину, спросил Красный у молодого врача, который что-то писал в своем журнале.

Врач оторвал глаза от журнала и собрался было отшмарить зеваку, но, когда увидел лицо Красного, сразу передумал и отрапортовал четко:

– С жильцом несчастье. Сердечный приступ.

Филат почувствовал, как по спине поползли капельки холодного пота.

– А жильца фамилия не Селезнев случаем?

Врач с изумлением поглядел на нового собеседника и кивнул: