– У него есть одна отрицательная черта: он не сдерживает своих обещаний.
Разве не так? – пытливо поинтересовался полковник.
– Так, Яков Степанович. Мне вон обещал оклад удвоить после аукциона. И молчит…
– Если не можешь выполнить обещанного, так нечего трепать языком. Разве не так? Ко мне бойцы подходят и спрашивают, где же тачки, что были обещаны? Где квартиры в центре? Через руку Гаврилова проходят миллионы долларов, а мы получаем крохи… У него уже из ушей прет, а он все гребет и гребет под себя!
– Андрюшка просто больной человек, – смело предположил Хруль и посмотрел на сцену.
Танцовщица быстро крутанулась раз, другой, потом дотронулась до алой броши, закрепленной на воротничке, – и платье неожиданно упало к ее ногам.
Девушка повела сначала одним плечом, потом другим. Теперь стало ясно, что даже у самых целомудренных женщин под платьем имеется то же самое, что у обыкновенных жриц любви.
– Как только Андрея грохнут… а его грохнут – помяни мое слово… его империя развалится, – вещал отставной полковник. – Нам с тобой придется искать новое место работы. Но это далеко не самый худший вариант, я допускаю, что и за нас очень крепко возьмутся.
– Кто?
– А хотя бы ребята из ФСБ! Эти ребята не зря получают свою зарплату, поверь мне!
– Что же вы предлагаете, Яков Степанович?
– Сначала я должен спросить тебя: ты со мной? В полумраке рассмотреть глаза Баринова было невозможно. Хруль улыбнулся:
– Вы же знаете, что я всегда с вами. Куда вы, туда и я. Вы мне предложили когда-то работать на Гаврилова, и я не отказался.
Неожиданно девушка выбросила в зал шляпку, которая, описав ровный полукруг, бумерангом вернулась на сцену, упав к ее ногам. Теперь от ее строгого туалета осталась единственная деталь – темная комбинация. Но это придавало ей еще большую пикантность.
– Мы сами должны его убрать, – очень просто объявил Баринов. – Только таким образом мы сумеем обезопасить себя от ареста. И с этим делом затягивать не следует.
Вытащив соломинку из стакана, Яков Степанович залпом допил остатки коктейля.
– К этому делу не стоит привлекать лишних людей, – как бы в раздумье протянул Хруль.
– Ты меня правильно понял, Семен. – Баринов поставил пустой стакан на стол. – Справишься?
Хруль впервые за всю беседу улыбнулся:
– А разве я хоть однажды дал вам повод усомниться во мне, Яков Степанович?