Наклонившись, Чертанов приподнял маску и невольно вскрикнул от удивления.
– Бог ты мой, это же Мучаев!
– Вы его знаете? – удивленно спросил Шатров.
– Да. Он известный журналист.
Лицо Дмитрия Степановича как-то болезненно перекосилось.
– С вами все в порядке? – спросил в свою очередь Чертанов.
– Да, – глухо отозвался Шатров.
Присев на корточки, Шатров принялся внимательно изучать лицо покойника. Чертанова внутренне невольно передернуло. Он не пытался вникать в тонкости профессии Дмитрия Степановича, но, с его точки зрения, это было странно. Все мертвецы похожи друг на друга, и вряд ли с их застывших лиц возможно считать какую-то полезную информацию. Разумеется, если нет пулевого ранения во лбу.
Наконец Шатров выпрямился. На лице печать озабоченности. Вытащив из кармана платок, он как-то по-особому картинно принялся вытирать руки. Михаила раздражала подобная медлительность, но торопить врача он не посмел. И только когда платок был аккуратно сложен и упрятан в кармашек, он спросил:
– И что вы об этом думаете?
– Жаль, что мне не удалось пообщаться с ним, когда он был жив.
– По-вашему, он мог быть маньяком? – невольно удивился Чертанов.
– В его внешности я обнаружил четыре физические аномалии. А это указывает на большую вероятность того, что у него могут быть аномалии и в мозгу. Человек с подобными нарушениями склонен к жестокости.
– С чего вы это взяли? – удивился Чертанов.
– Все это научно объяснимо. Дело в том, что мозг плода развивается одновременно с кожей, и любые аномалии кожи или хрящей указывают на то, что мозг недоразвит.
– И какие же аномалии вы увидели у него? – с некоторой иронией спросил Чертанов.
– А вы зря ухмыляетесь, – пожурил его Дмитрий Степанович. – Посмотрите на волосы. Весьма необычная структура, они очень тонкие и чем-то напоминают проволоку. Их трудно причесать, такие волосы совершенно не слушаются расчески. Наблюдается гипертелиоризм…
– А это еще что такое? – удивленно спросил Михаил.
– Расстояние между слезными железами очень узкое… Потом у Мучаева низко посажены уши, да к тому же еще они и неправильной формы. Вот вам уже и четыре признака! Если его раздеть и более внимательно осмотреть конечности, то, уверяю вас, я отыскал бы еще не менее десятка аномалий! – твердо заверил Дмитрий Степанович.
– Я, конечно, преклоняюсь перед наукой, но извините меня, доктор, все это весьма субъективно. Масса людей имеют аномалии во внешности. Их всех надо тоже записывать в преступники?
ebooksa