— Да-да, все расходимся, — полуиграючи присоединился к нему Джексон, надеясь все-таки побеседовать с Джо наедине. — Расходитесь, ребята, что вы стали? Вы же слышали.
Подталкиваемая сразу с двух сторон, толпа начала редеть, и вскоре на площадке остались всего трое: сам Джо, угрюмо уставившийся на него сержант и Джексон.
— А ты сейчас пойдешь в мой кабинет, — сержантский палец уперся в грудь Джо.
— Что? — первым на реплику Ринальди отреагировал Джексон. — Зачем, сэр? У нас все в порядке…
— Я все видел в окно, — буркнул сержант, надувая обвислые щеки.
Нахмурился и Джексон.
Несмотря на ложь, Джо вызывал у него симпатию, и это чувство росло с каждой секундой. Кроме того, Кертис не любил несправедливости. Уж если кто-то и был зачинщиком драки, то только он сам…
— Джо тут ни при чем, — быстро возразил он.
Джо вскинул голову и удивленно приоткрыл рот: даже после недавней сцены примирения он не ожидал, что кто-либо станет его защищать, и тем более
— Джексон. Теплая волна благодарности обволокла его сердце, и едва ли не впервые Джо подумал, что на самом деле этот мир вовсе не так уж плох. Сперва
— Патриция, теперь — этот человек…
— Я все видел, — тоном, не терпящим возражений, повторил сержант.
И тогда Джо услышал то, что меньше всего мог ожидать. Пусть эти слова были сказаны походя, обычным заурядным тоном, да и сам Джексон, произнося их, ничуть не задумывался о том, какую бурю могут вызвать они в чужой душе.
— Я первый начал, — сказал Джексон.
Только привычка скрывать свои чувства не выдала того, что испытал Джо, услышав это.
Впервые он был не один. По-настоящему не один…
— Да кончай ты, — отмахнулся от капрала сержант. — Он того не стоит. От этого парня одни неприятности…
Похоже, Джексон собирался возразить еще что-то, но Джо с улыбкой шагнул в сторону здания штаба. И ни одна возможная потеря не могла бы сейчас перекрыть то приобретение, какое он получил сейчас.
Его послали на мусор.
У каждого мелкого командирчика есть свой любимый пунктик, свой любимый вид наказания. Ринальди любил чистоту. Во всяком случае, он всем заявлял, что любит чистоту, и потому проштрафившиеся солдаты получали «в награду» мусорные баки, которые надо было чистить, высыпать в мусоровоз и так далее. Обычно свой приговор: «Ты пойдешь грузить мусор» — сержант произносил особо проникновенным тоном, искренне веря, что сложно преподнести еще большую гадость своему ближнему.