Усаживаясь на заднее сиденье, подумал, что с гораздо большим удовольствием прошел бы эти несколько кварталов пешком, подставляя лицо солнцу и разглядывая прохожих, но это развлечение, как и многие другие, было ему недоступно. Оборотная сторона известности и власти, проклятие звезд эстрады и политиков.
По крутым тенистым улочкам «мерседес» подъехал с тыльной стороны к зданию администрации президента и через открывшиеся ворота въехал в подземный гараж. Спустя несколько минут у «мерседеса» будут уже другие номера.
Водитель выскочил из машины, распахнул заднюю дверь, помогая президенту выйти.
— Минут сорок у тебя есть, — сказал ему Кучук, направляясь к одному из лифтов, воспользоваться которым можно было только с помощью лежащей в кармане пиджака президента магнитной карточки.
Лифт спустил его в небольшое круглой формы помещение с несколькими проемами сходящихся тут коридоров. Дежурный майор выскочил из-за своей конторки и вытянулся по стойке «смирно», отдавая честь. Президент на ходу кивнул, сворачивая в правый от конторки проем. Другие тоннели, причудливо пересекаясь и разветвляясь, сложной сетью пронизывали весь холм, на котором стояло здание администрации, и вели во временный командный центр, Национальный банк, спускались к метро, а также в другие, зачастую неожиданные места. Часть тоннелей была прорыта еще в советские времена, некоторые — совсем недавно.
Кучука сейчас интересовал только освещенный мертвым искусственным светом тоннель под площадью, который привел его в такое же помещение, располагавшееся под недавно отреставрированным Домом с химерами, предназначенным для официальных приемов.
Дежурство нес капитан. Увидев приближающегося президента на одном из многочисленных экранов, он заранее встал со своего места и стоял навытяжку, пока неожиданный посетитель не прошел мимо и не скрылся за бронированной дверью комнаты, по аналогии с комнатой в Белом доме называющейся Ситуационной. После этого капитан, в соответствии с инструкцией, блокировал вход в тоннель, а в журнале отметил время прихода президента.
Комната со светло-серыми стенами и льющимся с потолка мягким светом, в которой оказался президент, длинным столом с придвинутыми к нему креслами напоминала зал заседаний, а многочисленными экранами и телефонными аппаратами — командный пункт.
Президент Кучук сел в свое кресло во главе стола, нажал несколько кнопок на клавиатуре, и через несколько секунд на экране перед ним возникло лицо Петра Сергеевича Казаренко, приветствовавшего собеседника своей кошачьей ухмылкой.
— Что у тебя с документами «Прозрачности»? — без предисловий спросил президент ворчливым тоном. — Сколько можно возиться? Чивокун прет как танк, а команда Ляшенко вовсю разрабатывает план экзит-пула, чтобы в случае чего опротестовать результаты выборов.
— Ну, во-первых, с Днем независимости, — успокаивающе произнес Казаренко, а когда Кучук досадливо отмахнулся, продолжал: — А, во-вторых, у меня хорошие новости: документы найдены.
Президент подался вперед:
— Они у тебя?
— Это вопрос нескольких дней, если не часов. Кстати, они сейчас на Украине, и дело несколько осложняется тем, что под ногами путаются громилы твоего Чивокуна.
— Он такой же мой, как и твой. У кого сейчас документы?
— Его зовут Гребски. Денис Гребски, он журналист.
Кучук наморщил лоб, вспоминая, не это ли имя называла утром жена, рассказывая о нескольких убийствах в городе.
— Не тот ли это Гребски, который переколошматил кучу народа и сегодня ночью устроил побоище в Белой Церкви?
Казаренко кивнул:
— Ты хорошо информирован. Я думаю, он сейчас будет пытаться выбраться с Украины, чтобы выехать в Штаты. Его по пятам будут преследовать люди Чивокуна и Ляшенко. В наших интересах, чтобы у них ничего не вышло. Если документы попадут к ним в руки, можно ставить крест на наших планах.