Спальня, в которой ты, он и я

– Оставьте при себе свои сентенции или кривляйтесь перед теми, кто содержит эти номера. Мне всего лишь нужно там переспать.

Явный намек на подлинное предназначение его заведения вызвал у портье некоторое раздражение. Вот он – такой, месье Жак, настоящий ханжа, строит из себя чистюлю, работая в публичном доме. Можно заниматься черт знает каким извращением под его крышей, главное – не говорить об этом вслух.

Он чопорно выпрямился, поправил ливрею, намереваясь сообщить мне нужную информацию:

– Как скажете. Вас ожидают в номере…

Но я остановила его:

– Нет, подождите! Не говорите ничего! Я хочу, чтобы вы написали это вот здесь.

И я протянула ему визитную карточку, которую достала из сумочки, ту самую, где на обратной стороне было написано адресованное мне предписание, но я, конечно, не стала его показывать.

Моя прихоть его удивила.

– Зачем это?

– Просто так. Ну пожалуйста.

Он, не двигаясь, смотрел на нас своими глазами навыкате. Тогда моя подруга поторопила его:

– Давайте! Вы же слышали, мадемуазель вас об этом вежливо просит.

Жак взял ручку, всегда лежащую у него на столике, изящную перьевую ручку из черного лака, которой он так ловко умел жонглировать, и нацарапал пару слов:

Шевалье д’Эон.

Я с первой буквы узнала этот округлый размашистый почерк.

Четвертый этаж.

Интуиция меня не подвела: это он – автор предписаний, а коридорные «Отеля де Шарм», с Исиамом во главе, его возможные посыльные, доставляющие мне конверты с записочками. Сама гостиница – центр сети, сплетенной Луи, и он не перестанет приглашать меня сюда до тех пор, пока этот этап наших отношений не закончится.

– Большое спасибо, – я улыбнулась ему с благодарностью. – Это все, что мне в данный момент надо знать.

Мы направились к лифту, но я вспомнила кое-что и вновь обернулась к портье:

– Ах да… Вот о чем я хочу вас еще попросить. София будет ждать меня около номера. Не позволяйте никому из ваших служащих выдворять ее из коридора, пока я буду находиться внутри. И сами этого не делайте.