Спальня, в которой ты, он и я

Луи инстинктивно ухватился за противоположный конец, но опереться-то ему было не на что, и он упал на колени в направлении кровати.

Я знаю, что пользоваться увечьем противника нечестно.

Сдержав стон, едва не вырвавшийся из груди, он ухватился за деревянную раму кровати, покрытую золотом, потом повернулся ко мне лицом.

Тогда я развязала пояс и распахнула полы широкого плаща: под ним – одетые на голое тело трусы черного цвета модели «боксер», которые он мне отправил в конверте, обнаженные грудь и живот.

Статья восьмая. УСТАНОВИТЬ СВОИ ПРАВИЛА ИГРЫ.

Он выпрямился и, опершись ладонью о кровать, присел на краешек. На его лице я не заметила той высокомерной усмешки, неприятно поразившей меня в день нашей первой встречи. Он также не казался страдающим и раздавленным воспоминаниями о прошлом, каким предстал передо мной во время прогулки в Тюильри и в Мальмезоне. В этой сцене Луи выглядел скорее ошеломленным, чем оскорбленным, скорее восхищенным, чем удивленным. Похоже, он был даже рад происходящему и испытывал облегчение от того, что я взяла наконец инициативу на себя и ему больше не нужно самому определять правила игры.

Я воспользовалась замешательством, чтобы скинуть с себя наконец плащ, медленно скользнувший с тела прямо на ковер, потом сняла туфли.

Я подошла и встала на колени, раздвинув его ноги, быстрым жестом расстегнула ширинку, просунула руку в отверстие брюк, пошарила у него в трусах и достала оттуда член. Он напрягся и выпрямился, как лиана, длина его компенсировала недостаточную толщину. Головка выпятилась из крайней плоти, хотя я не успела даже к ней прикоснуться. Ее очертания, сходясь на конус, были естественным и гармоничным продолжением основания, без какого-либо утолщения в месте перехода. Капелька семенной жидкости выступила уже на самом кончике, готовая пролиться на уздечку, чтобы увлажнить всю слизистую ткань с фиолетовым оттенком.

Я обняла ладонями его ягодицы и держала крепко, чтобы воспрепятствовать обратному движению. Не в силах ни уклониться, ни помешать, он смотрел на меня с изумлением. Тогда я наклонилась, высунула язык и дотронулась до кончика его члена. Как кошка лакает молоко из блюдечка, так и я слизнула капельку густой жидкости. Потом смелее, всем языком я стала облизывать бугорок на верхушке головки и все вокруг, блестящее от слюны, напряженное от вожделения. После этого я внезапно, без предупреждения, засунула весь член целиком себе в рот.

– Нет, не так, не надо, – стонал он, хотя его слова явно противоречили его же фаллосу, расположившемуся со всеми удобствами где-то в глубине моей глотки.

По мере того как у меня во рту скользил его член, движения его таза становились все резче, сильнее и быстрей. Но каждый раз, когда он отодвигался, я, для того чтобы заставить его помучиться и тем самым многократно усилить желание, ненадолго освобождала член, и он повисал в воздухе, обезумев от пустоты вокруг. Эти паузы, вначале короткие, становились все длиннее, чтобы я могла произнести пару слов перед тем, как вновь погрузить в рот ретивый фаллос.

– Что для тебя – запретное?

Движение в рот до самых гланд мне доставляло столько удовольствия, что я и сама удивилась.

– Поиметь жену брата? – я впервые фамильярно назвала его на «ты».

Облизывая разбухшую головку члена, готовую лопнуть и выпустить фонтан спермы прямо в меня, я чувствовала, как в моих гениталиях тоже все томится и истекает соком.

– Обмануть его? Довести ее до оргазма, чтобы отомстить за себя?

Кончиком языка я настойчиво пыталась забраться в отверстие на головке члена, чувствуя, как Луи при этом дернулся от неожиданного проникновения в столь чувствительную зону. Надо было стараться изо всех сил не поддаться искушению засунуть палец себе во влагалище и дотянуться до матки, которая, как я чувствовала, уже полыхала от желания.

– Тебе этого мало?

Движения туда-сюда становятся все быстрее. Я произвожу шум, как будто всасываю в себя воду из чашки. Этому меня научил один из любовников. Как он говорил, такие звуки его возбуждают и доводят до высшей точки блаженства.

– В любом случае, я все рассказала Дэвиду.

Внезапно я толкнула Луи рукой в грудь, и он распластался на постели. Я прекратила сосать и прижала его руки к постели, не дав возможности освободиться.