Спальня, в которой ты есть

Я никак не могла уснуть этой ночью. Несмотря на кондиционер, не покидающая меня горячка отравляла сон, постоянно преследуя мыслями о Дэвиде, Бэрнардирни, Гобэре и Саломее, толкая их одну за другой и каждый раз насмешливо подмигивая. Видишь, не так уж и сложно заставить говорить их то, что хочешь, казалось, твердила она.

Утром я решила покинуть отель и вернуться в «Рош-брюн», дом семьи Барле в Динаре, с другой стороны залива.

Стояла хорошая погода, и дорога (я ехала на такси) по берегу моря через Сен-Серван, разделяющая два прибрежных города, казалась непрерывным наслаждением для глаз. Водитель, высадивший меня на западной точке Малуин, на самом краю склона, застланного роскошными виллами, похоже, удивился тому, что я остановилась перед этим заброшенным домом, но, получив щедрые чаевые, воздержался от комментариев.

Возвращение сюда сейчас может показаться сумасшедшим поступком, ведь я двойник той, что умерла у порога этого дома. Но я собиралась открыть для себя здесь другие важные моменты, как те, на чей след меня навела мадам Дельбар. К счастью, у меня была идея взять с собой большой ржавый ключ.

Как и год назад, я начала с того, что тщательно протерла пол и мебель от пыли и хорошо проветрила просторные комнаты. Ворвавшийся в окна северный ветер был прохладным и освежающим, не привнося все неистовство своих бурь.

После плотного завтрака я решила до конца дня обойтись без еды, чтобы полностью посвятить время тщательному обследованию виллы, еще более кропотливому, чем в первый раз, когда мы приезжали сюда с Соней. Я не пренебрегала ни одним шкафом, ни одним ящиком, ни малейшей доской паркета или частью стены, которая издавала бы полый звук, как и в случае с аналогичным тайником, находившимся в кабинете Луи. Изначально подозрительные места, как, например, комнаты на втором этаже, я изучила даже несколько раз. Но там обнаружилось только некоторое старье, не представляющее никакого интереса, и безделушки, ценность которых пропала тогда же, когда и обитатели этого дома. Кажется, моих пяти органов чувств и прозорливости было недостаточно.

Не найдя новых фактов, я решила еще раз изучить семейные фотографии, поскольку помнила о двух ящиках, которые год назад открыть не удалось. В доме не было более основательного инструмента, чем вешалки или затупленные ножи, и я направилась в сарай, стоявший в глубине сада, ближе к морю, чуть выше маленькой лестницы, ведущей к береговой полосе.

Это был старый сарай из гранита и дерева, с ржавой жестяной крышей, выглядевший достаточно ветхо на фоне роскошного особняка. На незапертой двери висел сломанный замок, свидетельствовавший о взломе. Было очевидно, что все ценные вещи давно уже канули в Лету. Мне оставалось лишь потянуть створку двери, чтобы попасть внутрь, в сумеречное царство, загроможденное невероятной грудой старого хлама. Среди этого беспорядка выделялся большой предмет, к которому шаткие нагромождения, казалось, были прислонены уже многие годы. Речь шла о небольшой моторной лодке из лакированного дерева, похожей на знаменитую лодку «Рива» пятидесятых годов. Она оказалась в настолько ветхом состоянии, что было сложно с уверенностью определить ее модель. Под кучей хлама, которая загромождала лодку, однако, можно было увидеть трещину в передней правой части судна.

– Ну… И что же с тобой произошло? – прошептала я, нерешительно положив руку на облупившийся лак.

Предмет напрасно пытался молчать, ответ был очевиден: лобовое столкновение с показавшимся из волны валуном. Размер зияющей пробоины в правом борту говорил о силе удара. Я была удивлена, что лодка с таким повреждением не затонула в тот же момент, а была отбуксирована сюда. Но, вероятно, крушение произошло неподалеку от берега. Могло быть даже и так, что «Рива» осталась на скале, которая ее разбила, а во время следующего прилива поток воды снял лодку с камня и позволил вытащить ее на берег.

Но тут же возникал более насущный вопрос: почему Барле сохранили это потерпевшее крушение судно?

Неописуемый хаос предвещал мне другие занимательные открытия, и я продолжила тщательные поиски инструмента, подходящего для того, чтобы открыть ящик, о котором сейчас уже вовсе не думала. Роняя предметы и разгребая горы вещей, я наконец пробралась за лодку, в самую глубину сарая. Маленький, основательный, квадратной формы, покрытый ржавчиной и стоявший прямо на утоптанной земле, он сразу же бросился мне в глаза: маленький сейф с секретным замком. Я не знала других сейфов, кроме подвесных, потому, наверное, этот казался мне очень старым. Бронзовая краска шелушилась по всей поверхности, как омертвевшая кожа. Без особой надежды я попыталась повернуть маленькую ручку на ребристом колесике. Конечно, сейф не открылся, и ничего, кроме появившейся в моей правой руке легкой боли, не изменилось.

– Хм… ты не кажешься мне готовым к сотрудничеству, – произнесла я.

Вскрытие такого замка превосходило все мои имеющиеся навыки, и я плохо представляла, как совладать с ним собственными силами. Тем не менее я не хотела сдаваться. В сундуке, закрытом с такой тщательностью, не прячут безделушки.

Чтобы оправдать собственную беспомощность, я рассмотрела сейф и с правой стороны, почти на уровне земли, заметила часть стенки, разъеденную ржавчиной. Я схватила старую лейку и, нанеся ею сильный и звонкий удар в поврежденное место, обнаружила, что сплав быстро разрушается, образуя мало-помалу небольшое отверстие. Было ясно, что у меня не получится сломать сейф ни с помощью этой ничтожной жестяной посудины, ни даже посредством более серьезного инструмента, такого, как молоток или кувалда.

Я предусмотрительно сохранила визитную карточку такси, и машина подъехала к воротам меньше чем через пятнадцать минут после моего звонка.

– Магазин товаров для дома поблизости?

Будний день, разгар дня, дорога была свободна, и большая специализированная площадь казалось безлюдной. Поездка туда и обратно и покупка небольшой газовой паяльной лампы стоимостью тридцать евро заняли не больше часа.

Вернувшись к сейфу, встав перед ним на колени, будто поклоняясь ему, как идолу, я в целях безопасности надела солнцезащитные очки, ознакомилась с содержанием инструкции и зажгла горелку. Голубоватое пламя набросилось на пораженный коррозией металл.

Меня удивила эффективность лампы. Каждый раз, когда я подносила ее к железному боку сейфа, пламя сосредотачивалось в более плотный и короткий язык, который облизывал материал и понемногу разгрызал его. Кромка отверстия светилась столь ярко, столь красиво и столь обнадеживающе! Вскоре она достигла размера монеты достоинством два евро. Спустя двадцать минут стала соизмерима с крышкой от бутылки, а через полчаса в нее можно было просунуть три пальца – указательный, средний и большой, образуя зажим, которым я могла бы попробовать захватить добычу. Оставалось молиться, чтобы предметы прошли сквозь отверстие.