— Мне кажется, мистер Крокер, что вы более всех молодых людей в почтамте подвержены таким недугам.
— С раннего детства, — сказал Крокер, к которому возвратилась часть его мужества. Неужели до Эола не дошло, что он вчера не явился?
— Бывает нездоровье настолько серьезное, — сказал мистер Джирнингэм, — что больной становится совершенно негоден для государственной службы.
— К счастью, с летами я понемногу отделываюсь от своих головных болей, — сказал Крокер. Тут Гератэ встал и шепотом сообщил несчастному всю истину. — Все вчера было в Pall-Mall; Эол знал, не выходя отсюда.
Бедняге стало тошно, это был как бы отголосок вчерашних страданий.
Тем не менее необходимо было сказать что-нибудь.
— Новый год, кажется, бывает только раз в году, — процедил он.
— Не далее как несколько недель тому назад вы пробыли лишний день в отпуску. Но сэр Бореас занялся этим делом, я умываю руки. Сэр Бореас, вероятно, пришлет за вами.
Сэр Бореас Бодкин и был тот почтамтский сановник, которого молодежь прозвала Эолом.[8]
Ужасное это было утро для бедного Крокера. За ним прислали только в час, как раз в ту минуту, когда он собирался завтракать! Несносная тошнота, результат обеда в Сити, грога мистрисс Демиджон и пр., еще его не оставляла. Рубленая баранья котлета и стакан портеру облегчили бы его; а теперь он был вынужден предстать пред божество во всей своей неприглядной слабости. Не говоря ни слова, он последовал за посланным. Эол писал записку, когда он вошел, и не удостоил прекратить это занятие из-за того, что Крокер в комнате. Эол хорошо знал, какое впечатление производит на грешника необходимость стоять безмолвно и одиноко перед разгневанным божеством.
— Ну-с, мистер Крокер, — наконец сказал Эол, — одно несомненно, в среду вечером вы проводили старый год. — Шутки громовержца были несравненно невыносимее самых бешеных его распеканий. — Подобно другим великим мира сего, — продолжал Эол, — вам удалось видеть описание ваших пиршеств в газетах. — Крокер не имел силы выговорить слово. — Вы, вероятно, видели вчерашний Pall-Mall и сегодняшний утренний Standard?
— Я не заглядывал в газеты, сэр, с…
— С торжества, — подсказал Эол.
— О, сэр Бореас.
— Хорошо, мистер Крокер. Что скажете вы в свое оправдание?
— Я точно обедал с приятелями.
— И поздненько, кажется, вышли из-за стола.
— А затем пил чай в гостях, — сказал Крокер.
— Чай!
— Не один чай, — сказал Крокер, чуть не плача.
ebooksa