Валентина. Тайные желания

– Замри, – командует он.

Она слышит щелчок и удивленно поворачивается. Сантос сидит на кровати с фотоаппаратом в руках. Ее брови вопросительно ползут вверх.

– По-моему, здесь слишком мало света. Ничего не получится, – говорит она.

– Но мне хочется сделать несколько снимков, – произносит он. – Возьму их с собой, когда уеду.

Когда уеду. Ужас этих слов сжимает ее сердце ледяными тисками.

– Каких снимков? – спрашивает она.

Он ставит камеру на голые ноги.

– Особенных. Я хочу смотреть на твою красоту и представлять, что ты рядом.

Чтобы они напоминали тебе о возвращении.

Интересно, Сантос всех своих любовниц фотографирует? Каким-то чутьем она понимает, что нет. Он человек мгновения, всегда стремится вперед и никогда не оглядывается назад. Сможет ли она, Белль, заставить его обернуться? Сможет ли заговорить с ним своим телом, так, чтобы оно послужило не просто оболочкой, а выражением ее любви?

– Милая моя Белль, ты будешь мне позировать?

Она улыбается, специально для него шаловливо. Она знает: он хочет фотографировать ее голой.

– Это придется снимать на улице, – говорит она. – Нужно будет больше света. Где, по-твоему, я должна позировать? Посреди площади Сан-Марко?

Он смеется, подходит к ней и снимает с нее развевающиеся занавески. Потом ведет по ее телу пальцем, от макушки до самого пупка.

– А что скажешь о крыше?

– Ты не думаешь, что это немного опасно?

– Вовсе не для такого опытного квартирного вора, как я, и моего проворного сподручного. К тому же на крыше соседнего здания, кажется, есть терраса.

Долго уговаривать Белль не приходится. Она, облачившись в шелковый пеньюар и ботинки на пуговицах, позволяет Сантосу затащить себя на крышу. Минуту они сидят на терракотовом шифере, глядя на Венецию.

– Иногда мне кажется, что этот город – мой отец, – шепчет она.

– Как это? – спрашивает Сантос, заправляя выбившиеся волоски ей за ухо.