Валентина. Тайные желания

Она выхватывает у него из руки сеть и грохает ею о камень.

– Ты должен был сказать мне, куда идешь. Я думала, ты утонул, – кричит она.

– Ты спала, я не хотел тебя беспокоить, – осторожно произносит Тео, с опаской посматривая на нее, как на дикого зверя, которого придется приручать.

– Так нужно было разбудить меня! Неужели непонятно? – вопит она. Ее трясет от негодования, отчего она распаляется все сильнее и сильнее.

Следует убраться от него немедленно, побыть одной. Она разворачивается, собирается идти к полотенцам, но он хватает ее за руку, заставляет повернуться обратно и встретить его пронзительный взгляд.

– Валентина, – мягко произносит он, – ну что ты? Все хорошо.

– Ничего не хорошо.

Она вырывается, глотая слезы, подбегает к своим вещам на песке и начинает собираться. Валентина потрясена. Она ударила его, а он, вместо того чтобы разозлиться, смотрел на нее так нежно. С любовью. И это пугает ее больше, чем что бы то ни было.

Когда они пробираются через камни к машине, она слышит отдаленный раскат грома и видит вспышку молнии далеко в море. В ту ночь дождь барабанит по крыше их маленькой виллы на берегу моря, и Тео занимается любовью с ней так страстно, что у нее захватывает дух. Она начинает утрачивать власть над собой, пытается взять себя в руки, но он снова и снова заставляет ее забыться.

Лежа в собственной кровати в Милане, она опять слышит раскат грома. Свое непонятное поведение в тот день она у себя в голове упаковала в коробочку и до лучших времен отложила его осмысление. После возвращения из Сардинии они ни разу не заговорили об этом. Ей никогда не хотелось вспоминать о случившемся. Она стыдится своего истерического взрыва. Но теперь, спустя несколько недель, лежит одна в кровати и вспоминает, какой ужас испытала, когда подумала, что Тео утонул. Она поворачивается набок, крепко сжимает веки и пытается снова заснуть, но гром все еще гремит у нее в голове. Хотя нет, гремит не у нее в голове. Это настоящий звук. Тяжелый неприятный звук, как будто кто-то передвигает мебель в соседней комнате. Дыхание Валентины учащается. В квартиру проник чужой? Нет, это только воображение. Но звук снова слышится, а за ним раздается щелчок, словно кто-то открыл дверь. Она затаивает дыхание, ни жива ни мертва от страха. Что делать? Встать с кровати и проверить, что там? Или сразу звонить в полицию? Но телефон остался на кухне, и, если в квартире кто-то есть, она в ловушке.

Вся обратившись в слух, Валентина садится. Но шум прекратился. Наверное, ей почудилось. Если и были какие-то звуки, это, должно быть, сосед шел по лестнице. Едва собравшись встать, она слышит, что за дверью спальни кто-то есть. Сомнений быть не может, это шаркающие шаги. Она плюхается обратно в постель и закрывает глаза. Пытается изобразить сонное дыхание, медленные и неглубокие вдохи и выдохи. Валентина представляет, что незваный гость открывает дверь и светит фонариком ей в лицо. Но действительно ли кто-то вошел в спальню? Ей так страшно, что она не может открыть глаза. Несколько секунд лежит, оцепенев от неизвестности и напряженно прислушиваясь. Однако ничего не слышно, и, открыв глаза, она видит, что в комнате никого. В квартире стоит полная тишина, лишь часы тикают в прихожей.

Она выбирается из постели и на всякий случай на цыпочках пересекает спальню. Осторожно выглядывает за дверь. В доме тихо и темно. Свет на кухне, который она оставила включенным, по-прежнему горит, выхватывая из темноты часть коридора. Никого. Мягко ступая по мраморным плитам коридора, она идет на кухню. Все выглядит в точности так, как и раньше. Проверяет сумочку. Деньги и карточки на месте. Компьютер стоит на столе. Никаких признаков вторжения. Никаких, кроме запаха. Что-то не так. Она идет в остальные комнаты, и все как будто в порядке. Последним Валентина осматривает кабинет Тео. Насколько она может судить, ничто не пропало. На стене те же картины: «Любовное письмо» Метсю прямо перед ней и рядом – Ватто. Все выглядит так же, как этим утром. Ведь так? Однако она снова чувствует запах, резкий, приторный аромат, похожий на переспевшие сливы. И в комнате что-то изменилось. Только она никак не может понять что. Никаких признаков вторжения: окна не разбиты, дверь не взломана, и все же ей немного не по себе. Валентина не хочет оставаться одна.

Она бредет обратно в кухню, чтобы заварить ромашковый чай и успокоить нервы. Сейчас три часа ночи, и она уже не заснет. Нужно с кем-нибудь поговорить. Она пробует позвонить Тео, но его телефон, само собой, не отвечает. Она чувствует укол обиды. Чем он так занят, что не может ответить на ее звонок? Наверняка ведь понимает: в такое время она просто так звонить не станет. Она подумывает набрать кого-нибудь из подруг, но и Антонелла и Гэби всего несколько часов назад так обкурились, что наверняка уже в отключке, никакого толку от них все равно не будет. Марко она беспокоить не хочет – кто знает, может, у него сегодня ночь страсти с тем парнем, с которым он танцевал на вечеринке. А если и нет, он точно впадет в истерику и заставит ее брать такси и ехать к нему. Но ей этого не хочется. Есть только один человек, который не спит в три часа ночи. Во всяком случае после последней встречи их, пожалуй, можно считать друзьями.

– Валентина?

– Леонардо, извините, что звоню в такое время.

– Что-то случилось?

Она обходит с телефоном кухню, кусая губы.

– Мне кажется, ко мне в квартиру кто-то забрался.

– С вами ничего не произошло? В полицию позвонили?

– Ну, я вообще-то не уверена… – Помолчав, она поясняет: – Я услышала какой-то шум, но у меня ничего не пропало.